Если честно, профессора больше интересует вопрос «почему», чем «кто», ему нужно объяснение, тогда как мне нужно лицо, которое бы заполнило пустую рамку. Мне нужен кто-то, кого следует поймать и наказать.

– Сегодня утром ко мне приходил Алексей Кузнец. Полагаю, теперь я знаю, почему оказался на реке. Я следил за передачей выкупа.

Джо и глазом не моргнул.

– Он не сообщил мне подробностей, но думаю, у меня были доказательства, что Микки жива. Иначе я бы ничего не предпринял.

– Или вы просто хотели верить, что она жива.

Понятно, о чем он. Он считает, что я веду себя неразумно.

– Хорошо, давайте ответим на несколько вопросов, – говорит он. – Если Микки жива, где она была эти три года?

– Не знаю.

– И зачем кому-то ждать три года, чтобы потребовать выкуп?

– Возможно, ее похитили не для выкупа, по крайней мере вначале.

– Так. Если не для выкупа, то для чего?

Неприятное положение. Я не знаю.

– Возможно, они хотели наказать Алексея.

Звучит неубедительно.

– Мне это кажется больше похожим на фальшивку. Кто-то, кто был близок к семье или к первому расследованию, знал достаточно, чтобы убедить отчаявшихся людей в том, что Микки жива.

– А как же стрельба?

– Они поссорились, или же кто-то отказался делиться.

Это гораздо разумнее моей теории. Джо вытаскивает блокнот и начинает рисовать черточки, как в игре в «виселицу»[29].

– Вы ведь выросли в Ланкашире?

– При чем тут это?