В мае произошла очередная забастовка служащих только что открытого Астраханская трамвая. Примерно в это же время стачки прошли на железнодорожной станции Ахтуба, на Владимирских соляных мельницах и среди таскалей нескольких пристаней. Они имели успех. Железнодорожники так вовсе остановили поезд. Находившиеся на станции полицейские чины помогли в проведении переговоров с начальством, по итогам которых было принято решение об увеличении зарплаты на 10 %.[392] Причем требования обрастали новыми важными деталями. Грузчики, например, поставили вопрос об ограничении веса переносимых грузов.[393] Работники трамвая добились ограничения увольнений. Теперь им предшествовал товарищеский суд. Парикмахеры при поддержке полицмейстера склонили хозяев к предоставлению праздничного отдыха.
«Забастовка дело для нас новое», – отмечала В Михайловке Енотаевского уезда, Быково и Пришибе Царевского уезда дело дошло до попыток передела земли. Земли в основном отнимали у калмыков, что вызывало большое беспокойство администрации губернии, опасавшейся межнациональных столкновений.
Нельзя сказать, что не было конфликтов. 26 мая на Грязной улице[394] были избиты активисты профсоюза приказчиков. Был праздник, вознесение Господня, и работодатели дали согласие профсоюзу на отдых. На Грязной улице, однако, вовсю шла скупка рыбы от ловцов. Попытка закрыть торговлю привела к столкновению, которое приказчики проиграли. После этого профсоюз раздал своим активистам несколько десятков «совершенно новеньких револьверов с запасом патронов».[395]
Проходившая в те же дни забастовка жестянщиков была на старте пресечена «галахами», то есть странствующими раввинами, из чего следует, что цех в основном был еврейским.[396]
Спокойное лето
Горячая весна сменилась спокойным летом. Безмятежность полиции омрачали только столкновения браконьеров с рыбнадзором на промыслах Беззубикова под Сафроновкой.
В июле в Москве состоялся съезд земцев и думцев. Вполне безобидное мероприятие, учитывая сословный характер этих органов. Однако даже такие форумы вызывали раздражение властей, а попытка их обсуждать пресекалась. Так произошло и в Астрахани.
Делегатом от города на съезд поехал лидер местных кадетов Леонид Шмарин. Шмарин происходил из состоятельной купеческой семьи. Родители обеспечили молодому астраханцу отличное образование и в 1895 году он закончил юрфак Московского университета, после чего вернулся на малую родину. В Астрахани Шмарин какое-то время служил чиновником управления калмыцким народом, а затем подался в присяжные поверенные, то есть в адвокаты. В 1900 году он был избран депутатом местной Думы и коллеги отправили его на земский съезд.
Вернувшись из Москвы Шмарин решил рассказать публике о своих впечатлениях. Посреди собрания ворвалась полиция, и запретила его. Несколько человек задержали. «С природой нынешнего полицейского государства не совместимо, чтобы граждане собирались для обсуждения вопросов государственной важности», – откликнулись листовкой социал-демократы.[397]
Никаких реформ не предвиделось. В августе Царь пообещал провести выборы в Государственную Думу, но правом голоса обладали лишь владельцы собственности на 1500 рублей. Таким образом рабочий класс и крестьяне оставались без представительства. Социалисты ответили критическими листовками, быстро разошедшимися по заводам и селам.
По стране прокатывались кровопролитные столкновения. На использование армии против народа социал-демократы откликнулись превентивной листовкой к астраханским солдатам: «ты сын того рабочего народа, который кормит всю страну, а сам голодает». В листовке сообщалось, что в городах России уже убито 3500 демонстрантов, в том числе 2000 в Одессе.[398]
В августе забастовали пекари. Стачка охватила половину из их числа. Вслед за пекарями встали две тысячи бондарей Форпоста.[399]
Револьверы, бомбы и прогрессивное студенчество
11 октября эсдек Александр Поспелов призвал к забастовке астраханских учащихся.[400] Основным требованием был отказ от надзора вне учебного заведения, дополненный правом на посещение общественных собраний, необязательностью посещения молитв, более свободным пользованием библиотечного фонда и возможностью собраний в стенах учебного заведения. Начавшись в гимназии, стачка быстро охватила реальное училище и духовную семинарию, а затем и женскую гимназию Шавердовой.[401]
В кирпичных карьерах на Собачьем бугре прошла массовая сходка. «Стемнело, всходила луна, – рассказывал гимназист Роман Саградьян. – На вершине бугра стояли наши дозорные. Яма битком набилась учащимися. Роман Аствацатуров начал свою речь – призыв к забастовке. Все как один мы запели Марсельезу».[402]
РСДРП провело митинг солидарности с учащимися, собравший триста человек.[403] По городу прошел слух, что социал-демократы раздали учащимся и своим членам 500 револьверов, во что поверил даже губернатор.[404]
Социал-демократы действительно вооружались. Делали они это вполне легально. Особых ограничений на приобретение оружия в империи не было, и активист профсоюза плотников Павел Кулагин просто купил револьвер в магазине Керна за 20 рублей.[405] Это была сумма, сравнимая с двухнедельной зарплатой рабочего. Прошел разговор, что часть денег дали опасавшиеся погромов астраханские евреи.
Революционная романтика охватила учебные заведения. Реалист Мильчик, проживавший в доме Пухова на Знаменской улице,[406] «имеет постоянно при себе ручные бомбы, которые хранит в мешочке около кармана брюк на поясе», сообщал агент Жандармского управления. Вряд ли такой пояс шахида имел место быть на самом случае, но в реальном училище среди воспитанников младших (!) классов действительно был произведен сбор средств для приобретения револьверов.[407]
В десять утра 17 октября бастующие семинаристы пришли в храм св. Владимира. Туда же собралось до трехсот сторонников РСДРП. После встречи двумя колоннами люди пошли в центр города, сопровождаемые конной и пешей полицией. В 12.30 они вновь встретились в губернаторском саду, где попытались спеть Марсельезу, но были рассеяны полицией.[408]
В тот же день прошла стачка типографских рабочих. Но новости, пришедшие вечером из столицы, затмили все текущие события и открыли совершенно новую страницу в истории борьбы за перемены.