Год 1903-й. Жандармерия в борьбе с крамолой

30 марта 1903 года был назначен новый начальник Астраханского жандармского управления. Им стал полковник с длинным аристократическим именем Якоб Джемс Август Юлиус Георгиевич Эдлер фон Шейнман.

Фон Шейнману было 49 лет и жизнь его прошла обеспеченно, но бестолково. Уроженец Лифляндской губернии, дворянин и лютеранин, он был яркой иллюстрацией описанного Салтыковым-Щедриным административного типажа: «лучший русский – это немец». Он был верноподданным, исполнительным и не очень просвещенным. Шейнман многократно пытался поступать в высшие учебные заведения. Заканчивалось это всегда фиаско. В Инженерную Академию его не приняли, поскольку он не сдал экзамен. Из Академии Генштаба его отчислили через месяц «по болезни». Аналогичная история произошла и с Военно-юридической академией. Все это время фон Шейнман находился на военной службе, продвигаясь по выслуге по чинам, и осмотрительно не участвуя ни в одной военной кампании. Наконец, 34 лет от роду он перешел из армии в Жандармерию и здесь почувствовал себя в своей атмосфере.

Фон Шейнман служил в Ставрополе, Казани, женился на дочери титулярного советника Бергора и, наконец, получил назначение в Астрахань. Именно ему предстояло быть главным противником революционеров губернии. За это Шейнману хорошо платили. Его годовой оклад составил 4126 рублей, включая компенсации за прислугу, квартиру и столовую.[336] Оклад начальника полиции, для сравнения, был втрое меньше.

В поисках крамолы жандармерия преследовала людей за обычные разговоры. Одно из архивных дел Жандармского управления называется так: «О недозволенных речах в литературном кружке». История была показательна. В местном театре дали постановку про трагедию сельского священника, неожиданно узнавшего о смерти сына. Никаких намеков на то, что сына убили за революционную деятельность, пьеса не содержала. После того, как закрылся занавес, состоялся частный разговор двух лоялистов. Один из них рассказал, что молодежь нынче пошла не та, студенты выступают против царя и грабят дома богатых. Другой – что молодежь искренняя, имеет благородные намерения, но разные злые люди ее сбивают с пути. Дело, разумеется, было прекращено, но проведенные в рамках его допросы авторитет властей среди интеллигенции серьезно убавили.[337]

Фото 33. Обыск в профсоюзе в период реакции. Художник В. П. Лебедев. 1930-е гг.

Впрочем, совсем без дела жандармы не сидели. Маховик революционной пропаганды потихоньку раскачивался, отражая подчас вопросы, интересовавшие в первую очередь самих агитаторов. Накануне 1 мая 1903 года у стен Спасского монастыря была разбросана эсеровская листовка, обращенная к… астраханским армянам.

На это были причины. Царское правительство приняло закон об изъятии избытков земли у Армяно-Григорианской церкви. Объяснялось это необходимостью содержать армянские же приходские школы. Вполне секуляризационное мероприятие было встречено волной протеста в армянском обществе. На Кавказе прошли массовые митинги, перешедшие в вооруженное противостояние с полицией и войсками. На реакционном протесте постарались сыграть и социалисты-революционеры.

«В Елизаветполе, Баку и Карсе кавказские братья ваши ответили сильным и решительным отпором с оружием в руках. Неужели вы, астраханцы, останетесь спокойными зрителями своего ограбления и угнетения?», – спрашивали авторы прокламации.[338] Но астраханские армяне не вняли ей. Народ, конечно, повозмущался в церквях, однако дело дальше не пошло. Да и царское правительство вскоре пошло на попятную, фактически отказавшись от своего закона.

1 мая 1902 года прошло собрание рабочих в Болдинском лесу.[339] В 1903 году социал-демократы расширяют число кружков на предприятиях до 26-ти.[340] В мае 1903 года на предприятиях было распространено более 400 листовок.

Большевики и меньшевики

В мае 1903 года искровцы создали Астраханский комитет РСДРП. В него вошли Вржосек, его жена Рунина (та самая, что ездила вместе с Книпович на пароходе), Дубровинский, Авилов и Балуев. Комитет и в первую очередь Дубровинский поддерживал почтовую связь с социал-демократами Петербурга, Баку, Батуми, Харькова, Полтавы, Ростова, Саратова, Самары, Твери и Екатеринбурга. Более того, астраханский комитет не просто поддерживал переписку, а помогал ЦК в контактах с Закавказьем и преодолении ряда разногласий с другими организациями.

Из всех членов комитета РСДРП только Андрей Балуев (1874) был коренным астраханцем. Это был человек с отличным и многосторонним образованием. Он закончил семинарию, а затем в Мюнхенском политехникуме получил профессию химика. За границей Балуев проникся идеями социализма, познакомился с Союзом русских социал-демократов и по возвращению на родину был немедленно арестован. Проведя больше года в тюрьме, он был отпущен в Астрахань под надзор полиции. Здесь Балуев влился в группу РСДРП и, больше того, несколько раз выезжал в Баку и Тифлис для установления контактов с местными группами социал-демократов.[341]

В оппозиции к искровцам находилась «Волжская группа» присяжного поверенного Сережникова, стоматолога Голландского, журналиста Шендрикова и студента Редкозубова. История ее возникновения была такой.

В первую очередь надо упомянуть бундовца Гирша Голландского (1870). Уроженец Варшавы, он закончил школу стоматологов и получил профессию, позволившую твердо стоять на ногах. В 1892 году Голландский попал в поле зрения жандармерии. В ходе обыска были найдены запрещенные брошюры, и молодой доктор был на полгода заключен в Санкт-Петербургскую тюрьму. Дальше начались ссылки – в городок Режиц Витебской губернии, Самару. В 1898 году Голландский был арестован и после очередного тюремного заключения выслан под надзор в Астрахань.[342]

К рассматриваемым событиям Гирш Абрамович женился и у него уже были дети. «Он ведет пропаганду настолько осторожно, – было отмечено в жандармском деле, – что несмотря на постоянное подозрение по отношению к нему, ничего обнаружено не было».[343]