В эту минуту взбешённый Зарэк со своими паладинами отбивался от толпы мертвяков, которые облепили их словно мухи, слетевшиеся на разлитый мёд. Когда он убивал, если можно так выразиться, одного зомбака, тут же приползало ещё пять. Неожиданно мелкие стычки переросли в яростное полномасштабное сражение. Среди паладинов начались потери.
— Проклятье! — Ярился Глава Ордена, — Мелкие раздражающие мухи! — орал он, аннигилируя целые группы мерзких существ, но их становилось всё больше и больше.
К нему подбежал окровавленный командир одного из отрядов.
— Глава, их просто орды! Они напирают со всех сторон! Если так продолжится, нас просто задавят числом! Что нам делать?! — его глаза выражали явственную панику. Его отправил Джеральд, так-как сам он побоялся прийти и задать Главе этот вопрос.
— Ускорить подход подкрепления из-за портала и продвигаться вперёд, — холодно зыркнул на него Зарэк, от чего по спине паладина пробежал холодный пот.
— Но… потери будут огромные! Советник… то есть паладин Джеральд рекомендовал отступить назад и сузить фронт битвы! — попытался возразить тот, однако его грубо прервали.
— Выполнять! Быстро! — Заорал на него Зарэк.
Бедный командир паладинов побледнел, словно мука, и убежал прочь. Глаза Зарэка хранили леденящую отчуждённость, он и сам всё прекрасно понимал, но слишком многое стояло на кону. Он мог потерять армию, но не мог упустить ещё и этого Мудреца. Он должен опередить Андрея во что бы то ни стало! С некоторых пор, имя этого наёмника обернулось для него настоящей занозой.
Спустя час вполне себе комфортного путешествия, в котором препятствием стал лишь ветер, да песок, группа Андрея добралась до источника свечения. Приблизившись, наёмник обнаружил, что данное место и было источником странного ветра. Весь воздух носился вокруг одной области, создавая беспокойные хаотичные течения и неся гигантскую энергию. В отличие от окружающей синей гаммы здесь царил густой красный цвет, и то, что виднелось в центре этого свечения, заставляло мурашки бегать по коже!
Громадный тёмно-красный дракон около дюжины метров в высоту, состоящий из кровавых зазубренных костей и толстых сухожилий, которые заменяли ему внутренности и переплетались густой паутиной внутри остова чудища. В пустых глазницах монстра плясало тёмно-красное призрачное пламя. Яркое алое свечение создавало кровавый ореол, густо висящий в воздухе и наполняя его запахом крови. Всё это происходило под каменными небесами, льющими тёмно-синий свет из вмурованных в них громадных кристаллов. Всюду летал песок, создавая причудливые барханы, а вокруг дракона, стоя громадным кругом, высились гигантские пирамиды или… сточенные колонны. Зрелище было безмерно странным, жутким и одновременно завораживающим.
— Вот он, последний из оставшихся древних Мудрецов, Драгонд! — прошептал Андрей, быстро прячась за ближайший бархан и припадая вместе со своими спутниками к земле. Нельзя было допустить, чтобы эта тварь их обнаружила, иначе их жизни могут оборваться, причём весьма скоротечно.
Дракон, будто почувствовав, что рядом объявились посторонние, дёрнул громадной мордой и повернул её в сторону бархана. Ирис казалось, что взгляд существа поглощает её душу, и она застыла, так и не опустив голову.
— Ниже! Прячься! — зашептал Андрей, силой заставляя её пригнуться.
— Прости. Это слишком жутко! Мало нам обычных мертвецов, так теперь ещё и дракон-нежить! — магичке хотелось расплакаться. Если бы она знала, что внутри будет такое, то не стала бы напрашиваться в спутницы. Однако, как говориться: «взялся за гуж, не говори, что не дюж». Теперь ей оставалось лишь взять себя в руки и преодолеть страх.
Внезапно что-то село ей на плечо.
— А-а-а! — вскрикнула она, пытаясь сбросить эту неведомую штуку. Благо рёв песчаной бури поглотил этот вскрик.
Глава 26: О том, что не все подземелья одинаково полезны, и о том, что общего между мумиями и коровами
— И чего ты так меня боишься? Я всего лишь маленькая безобидная птичка, — трескуче хохотнул шестиглазый ворон.
— Османтус! Ну наконец-то ты объявился, — облегчённо выдохнул Андрей.
— Что, не знаете, что делать без моего мудрого руководства? — снова расхохоталась шестиглазая птица. Кажется, даже оставшись лишь бледным воплощением себя прежнего, древний Мудрец сохранил чувство юмора. Не всем оно, правда, пришлось по вкусу… Ирис так и вовсе сверлила птичку яростным взглядом хищницы, которую оскорбила её природная еда.