— Это правда ты? — моё сердце болит. Я хочу, чтобы это был он, безумно хочу. И в то же время это взрывает мне мозг. Может, я не должен желать такого.

Лицо призрака смягчается, если подобное вообще возможно для существа, сотканного сплошь из магии. Он опускает дымчатую ладонь на моё предплечье.

— Загляни внутрь, — тихо произносит он. — И увидишь всё, что нужно.

Я разворачиваюсь к его вихрящемуся телу и смотрю на свет в груди. Ярко-белый, как сгусток чистой энергии Светящегося двора. Этот свет постепенно разрастается, становясь всё больше, и покрывает всё вокруг.

Я снова ребёнок, бегущий по Радужному лесу следом старшим братом, Рихганом. Он намного быстрее меня. Он скрывается за одним из деревьев, задумав хитрость. Сбрасывает на меня ворох сверкающих листьев и, смеясь, убегает в другую сторону.

Я отстраняюсь от призрака, быстро моргая. Сердце замирает, чувствуя родную душу.

Это он. Это мой брат.

К горлу подкатывает ком.

— Я был не самым лучшим братом, Ревелн. Но я любил тебя. И всё ещё люблю.

Сглатываю и закрываю глаза. Мой брат. Мой герой. Мой образец для подражания. Стал… призраком.

— Ты не принц и никогда им не был. Но даже при разных отцах у нас с тобой одна мать. Поэтому ты мой брат. Поэтому ты мой. А я всегда защищаю своё.

Знакомое чувство. Сознание подкидывает мне образ, но не брата. Игнорирую его.

— Расскажи мне всё, что тебе известно, Рихган, — его имя на языке кажется чужеродным.

Он морщит нос, будто это что-то досадное.

— У тебя есть предназначение, а у неё ещё большее, — скучающим тоном отвечает он. Это разговор не о его славе и цели, а о моих и Кейлин. Я прищуриваюсь, пытаясь понять его эмоции. Но с призраком это довольно сложно. — Ты можешь спасти мир, — он понижает голос. Кажется, недовольно. — А она его проклянёт. Кейлин и только Кейлин способна разрушить стены, удерживающие души внутри этого места, — а эти слова звучат уже более воодушевлённо. Ему нравится эта часть. Он тоже наблюдает за мной, его глаза вспыхивают, когда видят, что его слова меня задели.

Ему доставляет удовольствие моя боль.

Я верю ему, когда он утверждает, что любит меня. Что будет защищать меня. Но он жаждет власти для себя. Не для других. И особенно не для своего младшего брата.

— В долине я хотел убить её не ради мести, Ревелн. Она должна умереть, иначе древние чудовища используют её, чтобы вырваться на свободу. Как только Несущий Ночь и Вселяющая Ужас воссоединятся, их уже никто не остановит.