– И о какой сумме речь?
На мгновение я задумываюсь и считаю расходы.
– Одна тысяча кварцевых камешков в неделю.
Король недовольно стонет.
– И двадцать тысяч, когда мы снимем проклятие.
У него падает челюсть, но он не издает ни звука. Только сверлит меня взглядом.
– Двадцать тысяч камешков! Да ты не в своем уме.
– Есть у тебя столько или нет?
– Конечно, есть, – говорит он.
Я медленно приближаюсь к нему и останавливаюсь, лишь когда между нами остается чуть больше фута.
– Так мы договорились? Я сделаю так, чтобы Имоджен Коулман в тебя влюбилась, и помогу снять проклятие. Взамен ты предоставишь мне комнату, пропитание и жалованье и будешь следовать моему плану. Забудешь о глупых похищениях, требованиях выкупа и согласишься слушаться меня. Когда проклятие спадет, заплатишь остальное. После этого мы больше друг друга не увидим.
У короля заходили желваки, и он поднимает руку и почесывает бороду.
– Это фейри должны озвучивать условия сделки, – бормочет он, и в голосе слышится намек на раздражение.
Я протягиваю руку.
Он хищно прожигает меня взглядом и хмурит брови, словно решает сложную математическую задачу. На которую ответ знаю только я. Но затем вздыхает, негромко ворчит и неохотно пожимает мою руку.
– Я согласен на твои условия.
Глава XIII
В момент рукопожатия, как и во время пересечения границы Фейривэя между огромными каменными стенами, ничего не мерцает и не переливается, никак не указывает на вершащуюся магию. Но волоски на затылке встают дыбом. Совпадение? Обыкновенная реакция моего тела на то, что я добровольно пошла на сделку с фейри? Или именно такие ощущения возникают при соприкосновении с магией?
Как бы то ни было, король, похоже, не слишком доволен. Он отпускает мою руку и едва ли смотрит мне в глаза.
– Не верится, что моя судьба зависит от человека.