Ник не ощущал перемен в своем сознании, не страдал провалами в памяти. Если быть максимально точным, он вообще больше не страдал. Не было ни душевного надлома, ни сосущей пустоты внутри, словно обе его метаморфозы наложились одна на другую и составили некое целое. Нового Ника Холдера.
Он не просто побывал в мире антиподов, а жил и действовал в иной реальности довольно продолжительное время. Вместо привычной смены дня и ночи там все было погружено в мягкие сумерки. Они сглаживали яркие цвета, поглощали громкие звуки и даже замедляли течение времени. Любого, кто попадал в эту странную субстанцию, она сначала тщательно изучала, а потом перекраивала заново.
Для каждого «гостя» сумеречный мир генерировал свой собственный фрагмент пространства, в котором он мог существовать. Все происходящее в этом замкнутом мирке отражало душевное состояние его владельца. Ник попал туда в момент острого личностного кризиса, но за время пребывания в Зазеркалье к нему вернулись уверенность и внутреннее равновесие, а заодно появились способности, в которых он пока еще до конца не разобрался.
Ту пустоту, что Ник носил в себе с момента клинической смерти, теперь заполняла сумеречная субстанция. Самым большим неудобством для его нынешнего воплощения стали новые обязательства, наложенные на него за Гранью. Теперь он должен был исполнять Священный долг и ни с кем не говорить об этом…
Когда Анна, наконец, открыла глаза, за окном смеркалось. Она понятия не имела, сколько проспала на этот раз, потому что после исчезновения мужа ее чувство времени ощутимо притупилось. Обнаженный Ник лежал рядом в расслабленной позе, дыхание его было спокойным и размеренным. Он выглядел мирно спящим, словно и не покидал постель, но магическое чутье подсказывало Анне, что она опять многое пропустила.
Левая рука Ника была откинута на подголовник, и на внутренней стороне запястья виднелась четкая полоска шрама. Анна прикоснулась к отметине, чтобы почувствовать связь, ощутить ток горячей крови в венах, пульсацию его жизни. Сейчас она горько сожалела, что уделяла так мало внимания собственному мужу, что не успела пристальней к нему приглядеться и лучше его узнать. Волшебница все время куда-то спешила, постоянно была занята. Она просто исчезала, оставляя Ника в одиночестве переживать последствия ее ошибок, опустилась до того, что попыталась его же в них и обвинить.
Анна обвела пальчиком изгиб его верхней губы, потом наклонилась и проложила цепочку поцелуев по линии челюсти и шее Ника. Она так до сих пор и не преуспела в науке нежной страсти, но горела желанием исправить это упущение. Анна начала старательно копировать те ласки, которые Ник всегда щедро ей дарил, и так увлеклась процессом, что не заметила, как напряглось его тело.
Чтобы жене было удобнее к нему прикасаться, Ник осторожно повернулся и попытался сдержать участившееся дыхание. Ему не хотелось неосторожным движением или звуком спугнуть прекрасную богиню, которая покрывала поцелуями его грудь и живот, постепенно спускаясь туда, где невероятно нежная кожа плотно обтягивала тяжелый стальной стержень, символ его мужественности.
Волшебница жарко дохнула на него, а потом медленно провела по всей длине кончиком языка. Ник дернулся, с его губ невольно сорвался хриплый стон. Анна на мгновение подняла глаза и увидела, что он запрокинул голову и замер в ожидании интимного откровения, на которое она до сих пор ни разу не решалась.
Сейчас Ник был полностью открыт ей. Он перестал следить за выражением лица, каждая мышца его тела напряглась и четко обозначилась. Даже без посредства магии Анна ощущала тот неутоленный чувственный голод, который он постоянно в себе подавлял. Их свидания были слишком редки и всегда сильно ограничены временем. Когда тело Ника выгнулось навстречу, а пальцы требовательно вплелись в ее волосы, волшебница опустила голову и раздвинула губы…
Он безоговорочно уступил Анне ведущую роль, дал ей возможность сполна насладиться своей женской властью, в которой она усомнилась, утратив на него магическое влияние. Наверное, впервые в жизни Ник находился в полном подчинении и наслаждался каждым мгновением своей зависимости. Но очень скоро на смену блаженному смирению пришли голод и жажда.
Удовольствие становилось уже почти непереносимым, а насыщения все не наступало. Чем неистовее бушевал любовный шторм, тем нестерпимее становился голод. Не в силах больше балансировать на пике экстаза Ник одним плавным движением поменял местами их сплетенные тела. Теперь он стал хозяином положения, но вожделенная цель по-прежнему оставалась для него недостижимой.
Видя, что Ник вот-вот отступит из опасения доставить ей неудобство, Анна решилась на отчаянный шаг. Какой-то древний женский инстинкт подсказал ей простой и эффективный способ освободить Николаса. Она обхватила руками его голову, притянула ее вниз, а потом неожиданно сильно прикусила ему кожу немного пониже уха. Ник резко вскрикнул, но не от боли, а потому, что его охватил неконтролируемый оргазм, и на несколько ударов сердца он полностью утратил связь с действительностью.
Глава 6
Несмотря на все старания, Юджин никак не мог собраться с мыслями. За всю жизнь такого с ним не случалось ни разу. В любых критических ситуациях, в полубессознательном состоянии, даже на пороге смерти его мозг работал четко и эффективно. А теперь в голове было пусто и пыльно, как на старом чердаке. Майор сидел на самом краю неудобной кушетки, упершись локтями в колени, и невидящим взглядом обводил сдержанный, если не сказать унылый, пейзаж за окном. Ему не нравилась планета Абсалон. Этот мир не поражал воображение, не вдохновлял, не вызывал сильных чувств. Он не хотел бы жить в таком мире. А ведь придется…
Сегодня Кроу неожиданно получил послание. Оно появилось в его записной книжке, и при виде знакомого летящего почерка Юджин едва не задохнулся от радости, но, когда он дочитал письмо до конца, ликование его померкло. Теперь он всеми силами пытался подстегнуть свой застывший мозг, а мысли упорно проплывали мимо, не задерживаясь в черепной коробке. Юджин не знал, что делать, как жить дальше, он был растерян и выбит из колеи. Двадцать лет назад его пригласили в новую жизнь, а сегодня почему-то отправили в изгнание.
Кроу прекрасно знал, что Светлая госпожа ничего не делает под влиянием момента, что все ее поступки обусловлены определенной необходимостью, но, хоть убей, не мог понять причину своей отставки. Майор поднялся и вышел во внутренний дворик. Неумолчный шелест убогого фонтана вместо приятной расслабленности почему-то всегда нагонял на него смертную тоску. Он поднес руку к тонкой струйке, стекавшей из простой каменной чаши, и в бессильном гневе крепко сжал кулак.
— Мне и самому порой хочется задушить недоноска. Эта жалкая пародия на фонтан оскорбляет во мне чувство прекрасного.
Резко обернувшись, Юджин встретился взглядом с Кэйдом. Безмятежное выражение на лице эльфа ни на мгновение не обмануло бывшего агента спецслужб, он уже неплохо умел читать по лицам бессмертных.
— Если ты не так огорошен, как я, значит, у тебя было время подготовиться.