— Этот летаргический восьмидневный сон вряд ли можно назвать полноценным отдыхом, мадам! Если бы я заранее знал, какую цену вам придется заплатить за все эти чудеса, то ни за что не согласился с вашим безумным планом, — взглянув на прекрасное бледное лицо, Бран немного смягчился. Он осторожно разжал ее крепко стиснутые холодные пальцы и попытался согреть в своих ладонях. — Вы появляетесь на корабле, находящемся на околопланетной орбите, а потом внезапно оттуда исчезаете. В вашей среде это считается нормальным?
— Боюсь, что да. Мне пришлось это сделать, Филипп, я слишком поздно почувствовала приближение опасности.
Ее тихий голос заметно дрогнул, и адмирал едва не утратил выдержку. Борясь с желанием обнять девушку, он встал на оба колена и осторожно коснулся поцелуем тонкой изящной руки.
— Вы, несомненно, очень могущественны, Анна, но все же не Господь бог. Трагедии иногда случаются, с этим ничего не поделаешь. Насколько я успел узнать Николаса Холдера — он человек редкого личного мужества, поэтому обязательно найдет способ вернуться к вам. Надо просто подождать.
Как недавно выяснилось, терпение не являлось сильной стороной Анны. Ей до смерти хотелось прижаться к надежной груди Брана и выплакать свое горе в мягкое сукно адмиральского мундира, но еще больше ей хотелось поверить его словам.
— Вы слишком великодушны, Филипп, я не заслуживаю такого отношения.
— Вы заслуживаете царствия небесного, но я сейчас не об этом. Всю жизнь я старался избегать привязанностей, считая их пустой тратой времени, досадной помехой на своем пути. Всем страстям я предпочитал холодный мертвый вакуум и теперь наказан за это. Я беспомощен, уязвим, зависим, и все же счастлив, как никогда в жизни, — Анна слушала признание адмирала так внимательно, словно ждала от него откровения, и Бран ее не разочаровал. — Когда сильное чувство выжигает тебя изнутри, остается либо погибнуть, либо родиться заново. Простите, наверное, мне не следовало касаться этой темы…
— Нет-нет, Филипп, вы сказали необычайно важную вещь! Родиться заново…
Взгляд волшебницы затуманился, она мягко высвободила свои руки из ладоней Брана и в следующее мгновение исчезла, оставив командующего Имперским флотом стоять на коленях возле белой кушетки.
Глава 4
На этот раз в дом внутри скалы Анну привел не привычный магический шлейф, а какое-то жалкое неясное предчувствие. Но и его оказалось достаточно. Боги наконец-то сжалились над волшебницей, потому что на синем ковре возле зеркала, встроенного прямо в скальную породу, она увидела парадный сюртук Николаса, а поверх него — противоожоговый бандаж с оборванными креплениями. Ее мужу всегда не терпелось избавиться от официального костюма, и он сбрасывал одежду, где попало. Правда, позже все аккуратно собирал и возвращал на место. Похоже, что и теперь его привычки не изменились…
Те немногие, кто порой возвращался из-за Грани, изменялись до неузнаваемости. Внешне эти люди оставались прежними, но в их внутреннем мире уже хозяйничала Тень. Они начинали совершать странные поступки, не узнавали родных и друзей, могли искалечить, а иногда и убить человека без видимой причины. В Зазеркалье, как правило, попадали люди, отмеченные особыми талантами, поэтому Николас Холдер мог представлять для Тени особый интерес.
От страха и волнения у Анны похолодело в животе. Она понятия не имела, как вести себя с этим новым, изменившимся Николасом. В ванной слышался плеск воды, значит, он был дома, вот только волшебница больше не ощущала его присутствия.
Она снова стояла под арочным входом и украдкой подглядывала за моющимся Ником. Он проводил руками по телу до боли знакомыми скупыми движениями, так же упирался ладонями в прозрачную перегородку и наклонял голову, подставляя шею и спину под упругие струи воды. Только сейчас, глядя на него, вместо привычного сладкого предвкушения Анна испытывала неуверенность и беспокойство.
Главная проблема заключалась в том, что на людей, побывавших за Гранью, ни один вид магии больше не действовал. В случае опасности волшебнице оставалось только перенестись в то место, где нет зеркал. Анна невольно коснулась пальцами полоски шрама на внутренней стороне запястья и с трудом перевела дыхание. Нет, не может быть, чтобы они с Ником утратили всякую связь! Он ее Избранник, потомок Звездных скитальцев, Небесный Меч, а теперь еще и… Кто? В кого успел превратиться ее возлюбленный, пока она спасала абсолютно чужой ей мир?
В ванной стало тихо, и, не чувствуя под собой ног, Анна неловко попятилась к центру комнаты. Ее сердце едва не выскакивало из груди, ладони вспотели. Даже перед встречей с Древними она так не волновалась.
Когда Николас появился под аркой, волшебница взглянула на него и в ужасе ахнула. Глаза ее мужа были цвета обсидиана, как будто впитали в себя не просто темноту ночи, а всю черноту космоса. Но через мгновение Ник моргнул, и его взгляд стал прежним, эффект светопоглощения пропал бесследно.
Анна постаралась взять себя в руки. Она с трудом втянула воздух в сжавшиеся легкие и с ног до головы внимательно оглядела новую версию Николаса Холдера. Из одежды на нем было только обмотанное вокруг бедер полотенце, на гладкой коже и волосах еще поблескивали капельки воды. Следов нечеловеческой пытки на его теле не осталось, но теперь волшебница не знала, что именно излечило нанесенные увечья — большая доза Эликсира или трехдневное пребывание в Зазеркалье.
Грудь Ника мерно вздымалась и опадала в такт спокойному дыханию, но каждый мускул, каждая линия тела были напряжены и прорисованы так четко, словно над ними трудился античный скульптор. С самой первой встречи Анна восхищалась не какими-то отдельными чертами Избранника, он нравился ей весь, целиком, словно был создан специально для нее. Воин и любовник…
И тут, словно в ответ на ее мысли, у Ника под полотенцем вспух и затвердел внушительный бугор. Вся кровь бросилась Анне в лицо, когда она сообразила, что в упор разглядывает его полуобнаженное тело.