— Лес действительно великолепен, — согласилась та, — а охота в нём одно удовольствие. Раньше у нас часто устраивались большие охоты, приглашались гости. Было очень весело и интересно. Есть только одно «но», охота на волков в Блэкстоунском лесу строго запрещена.
— Почему? — удивилась Скалли.
— Извините, но идёт моя сестра, — резко понизив голос, пояснила Флора, — при ней слове «охота» лучше не произносить. Вообще-то она тихоня, но когда обижают «несчастных животных», в неё будто демон вселяется.
Но Клэр до них не дошла, младшую сестру Флоры остановил Арчи и принялся о чём-то расспрашивать. Юное миловидное создание взирало на знаменитость своими распахнутыми глазищами с таким восторгом, что Скалли поспешила отвернуться, дабы не смущать виновато косящегося в её сторону мужа, пускай себе плещется в любви хорошеньких поклонниц. Арчи любил повторять, что создан для славы и обожания, и что восторг читателей заряжает его творческой энергией. Так что пусть себе заряжается.
Скалли хотела вернуться к заинтересовавшей её теме волков, но собеседница опередила её:
— Не сочтите мою просьбу за бестактность… — неуверенно начала Флора, но затем прямо, с вызовом взглянула Вэй в глаза. — Одним словом, не могли бы вы притенить тот факт, что официально не состоите замужем за сэром Арчибальдом — девушка поспешила добавить: — Мы с сестрой свободны от всяких предрассудков, но наши родители… особенно отец — люди старого воспитания. Вы меня понимаете?
Вэй почувствовала себя оскорблённой, её словно обозвали куртизанкой, женщиной лёгкого поведения. В глазах вздорной высокомерной аристократки за фальшивой улыбкой легко читалось презрение к ней как к падшей женщине. Конечно, она не могла похвастаться благородным происхождением, утончёнными манерами и столичным лоском, но разве лишь внешним блеском, статусом и связями определяются достоинства личности?! — так думала Скалли, при этом прекрасно осознавая, что вступила на территорию, где родословная человека, его высокое положение в обществе, ценятся гораздо выше его личных качеств. Но что ей делать в сложившейся ситуации? Затеять скандал и с оскорблённым видом вернуться в город? Но карета уже уехала, да и глупо проявлять слабость. Скарлет хоть была и ненамного старше этой высокородной гордячки, но чувствовала себя мудрой и взрослой женщиной.
— Хорошо, — пообещала Вэй с тонкой усмешкой, — я постараюсь большую часть времени скрываться в тени своего мужа, чтобы ваш щепетильный батюшка потерял меня из виду, и таким образом избежать опасных вопросов с его стороны.
Глава 9
Гостей встречал дворецкий, пожилой человек в безупречном чёрном смокинге и белых перчатках. Глаза его слезились как у старого сенбернара, волосы и бакенбарды выбелило время, но осанкой и манерами старый лакей ещё вполне соответствовал своему положению.
— Добро пожаловать в поместье Ланарк-Грэй-Холл — торжественно объявил он, обращаясь к Скалли и её супругу, после чего поклонился. Арчи на ходу рассеянно кивнул в ответ. Флора вручила дворецкому свою собачонку и тоже проследовала мимо. Лишь Вэй остановилась и с приветливой улыбкой протянула старику руку:
— Очень рада, я Скарлетт. А вас как зовут?
Старик растерянно закрутил своей величественной головой.
— Я…Роберт, миссис… — ответил он после минутного замешательства.
Арчи бросил на жену убийственный взгляд, потом виновато посмотрел на юных леди. Но Вэй и бровью не повела, ей было мало дела до того, что подумают о ней эти породистые британские курочки. Она американка! И выросла в среде, где принято с почтением относиться к возрасту и уважать любой честный труд.
И потом, если этой разряженной кукле дозволено разыгрывать из себя свободную от условностей эмансипе, откровенно кокетничая с Арчи у неё на глазах, то почему ей нельзя держатся раскованно? Нет уж, она будет поступать так, как ей нравится. И пусть её считают экстравагантной и даже вульгарной. Тем более что в глазах этой Флоры она, по всей видимости, в любом случае останется всего лишь малоуважаемой любовницей известного писателя и плебейкой.
— Прекрасно, Роберт, — улыбнулась дворецкому Вэй и пожала руку в белой перчатке.
Над входом в дом по латыни был начертан девиз с пожеланием счастья всем входящим. Арчи прочёл надпись супруге. Гости вошли внутрь, здесь их ожидало ещё трое слуг. Арчи оставил в передней шляпу, трость и перчатки.
— А где маман? — осведомилась Флора у служанки, разглядывая себя в огромном зеркале.
— Госпожа сказалась больной и скорее всего не спустится к обеду — ответила служанка.