– Да, для человека, который ищет поддержки и утешения. Она могла бы перебраться к родителям вскоре после похорон мужа. Ее доход при ней, а земли можно продать и через управляющего. Но она всё еще в своем поместье, лично следит за продажей, если, конечно, мы верно понимает то, что увидел Горт. Ливиана хочет уехать из этого округа, по крайней мере, покинуть место, где погиб ее супруг.

– Или бежит от какой-то тайны…

Виллор, вновь ходивший по комнате, круто развернулся в сторону Лерса и прищурился.

– Возможно, – не стал он спорить в этот раз. – Но пока я видел только два настораживающих момента в жизни супругов Ассель: внезапная смерть судьи и позднее рождение сына. И то, и другое неясно. Обычно молодые пары стремятся обзавестись наследником вскоре после свадьбы, но Ливиана и Итер тянули семь лет. Это настораживает. А если предположить, что оба этих момента связаны, то повод исчезнуть из Рича, у нашей вдовы имеется. Только ведь пересудов никаких не ходит, и вроде бы ей опасаться нечего.

Тимас поскреб в макушке.

– А как же полынья? Если уже шепчутся, то слух может распространиться, – подумав, сказал он.

Шейд вернулся в кресло. Закинул ногу на ногу и побарабанил пальцами по подлокотнику.

– Да, это имеет смысл, – медленно кивнул Эйдан. – Слухи на пустом месте не рождаются, и если это дошло до Тени, значит, шепоток набирает обороты. Раньше, пока был жив судья, возможно, о таком помалкивали – все-таки представитель королевской власти. Теперь же Ливиа не защищена мантией мужа, и раздуть могут до скандала. Маленькому Асселю и его матери это может сильно навредить. Значит, убраться подальше, где их никто не знает, и куда не доползет молва, повод имеется веский.

– Может, – Тим бросил взгляд на хозяина и осторожно продолжил: – Может, она того… с любовником… – Тяжелый взор инквизитора заставил бывшего наемника прерваться на полуслове. Однако Лерс зажмурился и все-таки выпалил: – Но дите-то откуда-то взялось, а если муж не мог заделать, то…

– Лучше молчи, – тихо и угрожающе произнес Эйдан. Думать о том, что у Ливианы имеется любовник, не хотелось. От одного только неподтвержденного подозрения кровь бросилась в голову шейда. Он стиснул кулак, с силой опустил его на подлокотник, и Тимас поспешил успокоить, выпалив:

– А может, тут магия, ваше благородие?

Взгляд старшего инквизитора сверкнул яростью.

– Нет, – выдохнул Виллор. – Тут нет магии. Не хочу.

Лерс сглотнул и невольно отшатнулся, до того жутким вдруг стало лицо его хозяина. Голубые глаза почти почернели от расширившихся зрачков, губы скривились, приоткрыв с одного уголка зубы, и это более всего напоминало угрожающий оскал зверя, готового броситься на бывшего наемника.

– Если они использовали древний артефакт, а только эту магию не видит перстень, ты понимаешь, что я должен буду сделать? Хранение и использование! Тим, понимаешь?! – лицо шейда исказила смесь муки и бешенства. Виллор рванул с шеи галстук, зацепив рубашку, и пара пуговиц, оторвавшись с треском, полетели на мягкий ковер. – Я не хочу, Тим. К бесам, не хочу!

– Но мальчонка же обычный… и даже если в нем проявится дар, то это будет не скоро, да и ограничитель он может надеть… – неуверенно пролепетал Лерс.

Эйдан мотнул головой, порывисто поднялся с кресла, подошел к окну и, распахнув его, вдохнул полной грудью.

– Мальчик пуст, – хрипло произнес шейд. – В доме Асселей нет следов магии. И если в нем и есть дар, то это дело будущего и сейчас нас не касается. Он нас вообще не касается, пока не доказано, что на зачатие было оказано магическое влияние. Да и после мы должны просто приглядывать, пока ребенок не достигнет созревания, когда магия дает о себе знать. И лишь при отказе надеть ограничитель он будет уничтожен, но не ранее. Но его мать, Тим. – Виллор стремительно обернулся. – Его мать подлежит наказанию. И если использование артефакта нанесло кому-то вред, то это…

– Смертная казнь, – выдохнул Лерс. – Вот бесы!

– Эта сука все-таки достала меня, – зло усмехнулся шейд. Бывшему наемнику не нужно было объяснять, что хозяин имеет в виду ту магиню, которая наложила на него печать. – Если она хотела, чтобы я вырвал себе сердце, то…