Коннор не потрудился пристегнуться и вылетел на капот, там его и нашли прибывшие на место полицейские. Когда я приехал, его и Брэндона уже увезли. Мальчик оказался пристегнут, но скончался от тяжелых ран.

Он учился в шестом классе и был на три года старше Келли.

Я предчувствовал, что моей дочери будет нелегко, когда она вернется в школу, и даже ходил к директору. Брэндон Уилкинсон был хорошим учеником, отличником, прекрасно играл в футбол. Я боялся, дети захотят отомстить Келли, ведь ее мать обвиняли в убийстве одного из школьных любимчиков.

Мне позвонили в первый же день после того, как Келли пошла в школу. И не потому, что ей сказали нечто обидное, а из-за поведения Келли. Одноклассница спросила у моей дочери, видела ли она тело матери в машине прежде, чем его оттуда достали, была ли у нее оторвана голова и не случилось ли с ней еще чего-то, такого же крутого. А Келли ударила ее ногой. Удар оказался такой сильный, что девочку отправили домой.

— Возможно, Келли еще не готова вернуться в школу, — сказал мне директор.

Я поговорил с Келли, даже заставил ее продемонстрировать мне, как она это сделала. Оказывается, подойдя к той девочке, она ударила ее пяткой по ноге. «Сама напросилась», — прокомментировала Келли.

Она пообещала никогда больше так не поступать и на следующий день вернулась в школу. Я больше не слышал ни о каких происшествиях и решил, что все наладилось, насколько это было возможно в данной ситуации.

— Я не стану с этим мириться, — заявил я. — Пойду к директору в понедельник, и эти маленькие выродки, которые так тебя называют…

— Почему я не могу учиться в другой школе?

Мои руки крепко сжимали руль, пока я ехал по Брод-стрит в центр города мимо Милфорд-Грин.

— Посмотрим. Я займусь этим в понедельник, хорошо? После выходных?

— Вечно это «посмотрим». Ты говоришь, а сам ничего не делаешь.

— Если я что-то сказал, то сдержу свое слово. Но это значит, что ты больше не будешь учиться с детьми, которые живут по соседству.

Она посмотрела на меня так, словно хотела сказать: «Ясное дело!»

— Хорошо, я понял. Сейчас тебе очень нравится этот план, но что будет через шесть месяцев или год? Ты окажешься полностью отрезанной от общественной жизни.

— Я ее ненавижу, — пробормотала Келли.

— Кого? Девочку, которая тебя обзывает?

— Маму, — сказала она. — Я ненавижу маму.

Я почувствовал спазм в горле. Сколько усилий я приложил, скрывая свой гнев, но был ли удивлен тому, что Келли казалось, будто ее предали?

— Не говори так. Ты ведь не хотела так сказать.