Возбуждение разливалось по телу, запихивая остатки возражений и миллион «мы не должны» в дальний угол. Ноги подкашивались от внезапной слабости, низ живота сладко и предвкушающе тянул, как и грудь, желающая, чтобы к ней прикоснулись. И снова, будто прочитав мои мысли, ладони Кристиана заскользили вниз по спине, останавливаясь на уровне ягодиц, тут же их сжимая, заставляя меня прижаться к нему сильнее и почувствовать его возбуждение, упирающееся в живот. И от этого хотелось стянуть с него одежду прямо здесь, посреди кухни, только сильнее. Одновременно хотелось, чтобы он взял меня грубо, пошло, развязно, продолжая то, что пришлось закончить в архиве, и вместе с этим хотелось растянуть удовольствие, почувствовать каждый миг, поцелуй и стон.
Пальцы нащупали маленькие пуговички на черной рубашке, принявшись медленно расстегивать.
Кристиан оторвался от моих губ, замыленным взглядом рассматривая меня.
— Скажи это.
— Сказать что?
— Что хочешь, чтобы я удовлетворил твои потребности, — усмехнулся мужчина, нарочито медленно выводя круги по выпирающим сквозь ткань соскам, от чего желание почувствовать хотя бы его пальцы, росло с такой силой, что казалось я скажу что угодно, лишь бы эта пытка прекратилась. Но при этом слова прошли не шли, не формировались и не появлялись.
Кристиан слегка ущипнул меня, несильной болью возвращая в реальность. Я усмехнулась, подавшись вперед, оставляя между нашими губами всего несколько миллиметров, заглянула в его глаза.
— Сделай это, Кристиан, — прошептала я, замечая, как усмешка в одно мгновение стерлась с его лица, а затем губы смяли мои в жадном поцелуе, словно этим действием он доказывал и себе, и мне, что над предложением о знакомстве я даже не задумаюсь.
Мужчина легко подхватил меня под бедра, заставляя обхватить его талию ногами, затем вышел из кухни, направившись в сторону спальни. Я перебирала пряди вьющихся волос, переливающихся в свете гирлянд. Возбуждение все еще летало вокруг, заставляя срывать поцелуи друг с друга и спешно избавлять его от рубашки, открывая взгляду то, над чем Кристиан Ротчестер потел в спортзале. И явно проводил часы на тренажерах не зря: широкие плечи, виднеющиеся кубики пресса, если бы он приходил в таком виде на лекции, то ни одна студентка не смогла бы стать отличницей, либо наоборот, ни одна не отправились бы на пересдачу. Но, как сказал он сам, у меня особая программа, поэтому делиться этим знанием я ни с кем не собиралась.
Кристиан осторожно опустил меня на кровать, нависая сверху. Взгляд прошелся от лица вниз, задерживаясь на груди, выглядывающей из выреза. Затем он мучительно медленно подцепил край свитера, потянув его вверх, чтобы затем отбросить в сторону, оставляя меня с обнаженной грудью.
Теплая ладонь тут же накрыла аккуратную округлость, слегка сжимая. Тягучий поцелуй пришелся на губы, сместился вниз, на шею, прочертил дорожку к ключицам, на мгновение остановился между грудью, а затем язык прошелся по соску, заставляя еще сильнее изнывать от желания.
Пальцы Кристиана тут же нашли пуговицу на брюках, ловко расстегнули ее, стягивая ненужный предмет одежды вместе с бельем.
Если он собирался свести меня с ума, то у него получалось делать это легко и просто.
Его пальцы тут же скользнули вниз, нагло, развязно, словно это было чем-то обыденным, но от этого возбуждение стало только сильнее. Хотелось брать, получать удовольствие и отдавать его. Хотелось чувствовать его полностью в себе, ощущать теплые руки повсюду, а желание каждой клеточкой тела.
Я легко прикусила кожу на его предплечье, когда он проник пальцами внутрь, снова дразняще медленно, словно наказывая за что-то. Тут же потянулась к ремню, спешно расстегивая пряжку, за ней пуговицу и молнию.
Терпение просто лопнуло, унося за собой все остальное. Кристиан понял намек, отстранившись, чтобы избавиться от одежды. А потом снова обрушиться на мои губы с поцелуем, вместе с этим толкнувшись внутрь, почти сцеловывая мой стон. Я выгнулась навстречу, пытаясь привыкнуть к заполняющему чувству. Кристиан сжал грудь, прикусил кожу на плече, оставляя там отметины. Бедра сами двигались навстречу, подмахивая движениям, подстраиваясь под, растягивающий удовольствие, ритм, вырывая стоны, вызывая еще больше маленьких искорок, скапливающихся внизу, а затем рассыпающихся по всему телу, заставляя еще теснее прижиматься к Кристиану, оставлять еле заметные следы укусов и полумесяцев. И с каждым движением чувствовать его желание, остро ощущать теплые ладони, скользящие, казалось повсюду, и дарящие тепло на контрасте с прохладным воздухом, отчего мурашек становилось больше, ощущения усиливались, а удовольствие подкрадывалось так близко, словно оставляя нас над обрывом — всего шаг, всего одно движение, полет вниз неизбежен, но это было желанным, и укус, пришедшийся на шею, сильный толчок подействовали, разделяя мир и все же выбивая почву из-под ног, опуская в наслаждение.
Кристиан, чтобы не раздавить меня, аккуратно перекатился набок, тут же обхватив талию и прижав к себе, зарывшись носом в шею. Я пыталась восстановить дыхание, прикрыв глаза и вырисовывая невидимые круги на его руке. И, кажется, даже слова были лишними, оставляя здесь и сейчас тишину, тусклый белый свет от гирлянд, теплоту и спокойствие, в довершении всего накрывающие с головой.
Я тяжело вздохнула, тут же почувствовав, как мужчина навис надо мной. Распахнула глаза, снова встречаясь с каким-то непонятным взглядом Кристиана. Он внимательно рассматривал меня, словно пытался найти ответ на вопрос известный только ему. А я просто глядела на него, наслаждаясь видом растрепанных волос, размазанной по
— Тебе не понравилось? — внезапно спросил мужчина, вызывая этим вопросом сначала недоумение, затем тихий смешок. Вероятно, если бы он был мной, то сошел бы с ума от удовольствия.
— А тебе?