В ответ он покачал головой:

— Я позволю себе эту роскошь до тех пор, пока не узнаю, чего от меня хотят.

Рейкс пересек комнату и остановился у картины на стене. По ровной, похожей на торфяное болото земле мчался табун лошадей.

Он поправил картину, подняв один угол на полдюйма вверх, и спросил:

— А что под ней?

— Сейф.

Она копалась в сумочке в поисках ключа.

— Не стоит. Отдадите потом. — Рейкс подошел к телефону, взглянул на номер посреди диска. Повернувшись, спросил: — Когда приезжает Сарлинг?

— Насколько мне известно, он не приедет.

— То есть как?

— Запечатанное письмо от него лежит в сейфе. Вы дадите мне обычную расписку. Если что-нибудь понадобится, обращайтесь ко мне.

— И как часто вы будете сюда приходить?

Поколебавшись минуту, она ответила:

— Сарлинг сказал, что я должна жить здесь и быть в вашем полном распоряжении. Вещи принесу завтра.

Рейкс понимал, что все время обижает ее, но ему это было все равно. За несколько часов все можно будет исправить. Он наверняка это сделает. Сегодя она не так сильно накрасилась, зато зачесала волосы на макушку и они стали похожи на воронье гнездо. На ней был черный джемпер, поэтому руки ее оголились до самых плеч, розовые брюки в обтяжку. Рейкс взглядом исследовал ее ноги, живот, бюст. Прекрасное было у нее тело.

— А если мне это совсем не по душе?

— Так сказал Сарлинг… Вам придется говорить с ним. Хотите поесть здесь?.. Могу оставить вас одного, если так лучше. А я тем временем схожу за вещами.

— Не нужно. Их можно принести и после завтрака. — Рейкс подошел к девушке. — Простите, если я обиды вас. Но такие дела кого угодно могут свести с ума. Вы согласны? — Он улыбнулся, взял свой чемодан и понес его в одну из спален.

Белль вышла на кухню, надела маленький передник и занялась салатом. Она поймала себя на мысли, понравится ли ему приготовленное ею блюдо. Он взволновал ее до мозга костей. Этот гад Сарлинг: «Живи с ним, делай все, что он захочет, и не спускай с него глаз». Что она, сыщик, что ли! Она просто женщина, которая стремится вырваться из ненавистной ловушки. Белль взглянула на себя в зеркальце над кухонным столом. На нее смотрело такое несчастное лицо, что она чуть не расхохоталась над собою. «Охо-хо, Белль, перед рассветом всегда темнеет! Господи, почему все, что я ни делаю для себя, оборачивается мне же во вред? Посмотри на эти волосы! Проклятая коротышка парикмахерша уверяла, что такая прическа будет мне к лицу. И вот теперь я выгляжу уродиной».

Белль сварила для салата два яйца. Одно оказалось недоваренным, раздавилось в руках, измазало желтком. «А этот мерзавец Рейкс. Он ведет себя так, словно мне от горшка два вершка…» Она хотела, чтобы он стал добр к ней. Она хотела с добротой относиться к нему. С той добротой, какой бы он ни пожелал. Но в ней властвовало все же беспокойство.