— Это правда? — переспросил гость у генерального.

— Да, Альберт Яковлевич, молодой человек…

— Я не об этом! — перебил гость. — То, что этот молодой человек написал о себе — правда? Что «он делает два задания в день и тратит на это два часа времени»… Это соответствует действительности?

Оставшаяся стоять за креслом мужчины дама вдруг подняла свои большие, ясные, как день глаза, буквально ослепив невольно посмотревших в ее сторону директоров. В этих красивых глазах читалось любопытство — очевидно, до этого момента женщина не знала, с какой целью стремился сюда ее спутник.

— Так и есть, — согласился за генерального Артур Николаевич. — Но не более того. Мальчишка способный, однако ему не достает терпения.

— Я решил, раз дошло до меня, этот мальчишка — вундеркинд, который перевернет мир… — Разъяснил причину своего приезда гость. — Какое вы приняли решение?

— Прикажете уволить? — с готовностью «козырнул» Анатолий Михайлович.

Гость удивился:

— Я не приказываю, а спрашиваю: что вы решили?

— Я предложил перевести молодого человека в другой отдел и на другую должность, — признался зам по кадрам.

Гость посмотрел на Артура Николаевича так, словно хотел одним взглядом прочитать все его мысли.

— Понятно. Ваша логика мне ясна. Не знаете, как наказать, решили наградить. Честолюбцы создают проблемы, но выпустить их из виду еще опаснее, чем держать при себе… Если, как вы утверждаете, у парня чутье, за ним нужно присматривать. Он прошел обработку?

— Без осложнений, — поспешно отозвался зам по кадрам — на этот раз вопрос и предназначался ему. — Молодой человек лоялен: никакого любопытства у него нет. Его активность — обычный юношеский порыв получить все и сразу.

— Да вы напрасно тревожитесь, Альберт Яковлевич! — уловив причину беспокойства гостя, генеральный директор улыбнулся: — Наши программисты — никто. Исполнители механической работы. Мы проектируем дом — они укладывают кирпичики. Ни один из них не представляет, возводится пирамида, дворец или хранилище для овощей. Они научены, как замесить раствор и обеспечить ровную кладку, но сами не построят и собачей конуры — для этого нужна перспектива, а таковая от них скрыта. Так что…

— Не уместные аналогии, дорогой! — резко возразил Альберт Яковлевич. — Я бы сказал так: у них в руках порох, и они не настолько глупы, чтобы не догадаться о взрывной силе этого порошка. Поэтому вам надлежит денно и нощно следить, чтобы никто из ваших подопечных не нашел запаянную с одной стороны трубку и не додумался отлить к ней пулю!

— Наверное, вы правы, — не стал спорить генеральный. — Так что прикажете сделать с парнем?

— Не собираюсь я приказывать, — Альберт Яковлевич пожал плечами. — Совет акционеров назначил вас на этот пост, вы и думайте! Но, на вашем месте, я бы рассмотрел перспективу со всех сторон, а затем выбрал направление с самым далеким видом.

Генеральный наморщил лоб, пытаясь осознать глубину услышанной фразы, но понял, что не сумеет:

— А что вы имеете в виду?

— Если молодой человек может приносить пользу, пусть приносит. Загрузите его работой, чтобы головы не мог поднять — ничто так не гасит пыл молодежи, как каждодневный труд до седьмого пота. Если способен только вкалывать — пусть вкалывает. Если умеет делать что-то такое, чего не могут другие — дайте ему направление, создайте новый отдел. Но не сразу. Сперва понаблюдайте внимательно. Парню хватило наглости побеспокоить людей, способных одним росчерком пера зачеркнуть всю его дальнейшую жизнь — такую смелость нельзя оставлять без внимания. На вашем месте я бы серьезно проработал вопрос: на что еще молодому человеку хватит смелости? А вот руководителя группы накажите обязательно — это по его милости мы с вами отвлекаемся от серьезных дел. Не умеет управлять кадрами, пусть сидит за компьютером. Если бы я был директором, то поменял бы эту пару местами — парня и его руководителя — любопытно, что бы из этого получилось? Но… директор здесь вы! Поэтому «приказывать» ничего не буду — решайте сами. Послушаете вы меня или поступите по своему — и в том и в другом случае за последствия отвечать вам, а не мне. Так что думайте!