Что без изменений? И куда ездила Агата каждый месяц? И почему она проклята? Единственное, что поняла Лана, так это то, что та считала проклятой и её — Лану.
Далее шли чистые, не исписанные страницы. Последняя запись — пятилетней давности. Видимо после, Агата совсем сдала, и дневник оказался среди ненужного хлама.
Лана до сих пор не могла до конца поверить, что в её руках оказалось то, что хоть как-то могло пролить свет на все тайны, которые скрывались от неё все эти годы. И вот теперь ей было страшно. Она боялась узнать правду. Боялась, что может не справиться с тем, что кроется на этих страницах.
Лана помедлила, но всё же открыла первую страницу и словно тёмные воды, её поглотило прошлое.
Маленькая Агата начала вести дневник во время обучения в школе для девочек. Она достаточно красочно расписывала взаимоотношения со сверстницами и педагогами. Такие редкие и от того более долгожданные поездки домой на каникулы и семейные праздники. Встречи с единственной подругой Мэри, с которой она была очень близка, несмотря на разницу в возрасте — четыре года. Агата часто называла её «старшей сестрой». Их совместные прогулки, пикники на природе. Была ещё кузина, в будущем мать Яна, но с ней отношения Агаты не заладились.
Далее характер написания менялся. Началась война с её разрушениями и жертвами. Все тяжёлые последствия были описаны в этих строках: постоянный голод, потери близких, которые понесла практически каждая семья их городка, ожидание того, что и к ним придёт весь тот ужас, в котором жил остальной мир.
Лана словно окуналась в тот далёкий мир, в котором жила молодая, полная надежд девушка, со своими мечтами и желаниями о лучшей жизни. И сколько не пыталась Лана разглядеть в этой жизнерадостной девушке ту замкнутую, нелюдимую старуху, что так «любила» заниматься воспитанием своей внучки, у неё ничего не выходило. Тот мир, словно не принадлежал Агате.
Описание счастливых дней и осознание того, что ненавистная война наконец-то окончена, и скоро всё встанет на свои места. Далее неожиданная смерть матери, отец погиб чуть ранее — в последние годы войны. Скорбь! Но постепенно всё наладилось. И одним из таких светлых воспоминаний стала свадьба её лучшей подруги Мэри и Александра Вальтмана. Союз красивой, деревенской девушки и обедневшего героя войны из влиятельной и когда-то очень состоятельной семьи. Это скромное мероприятие стало событием года, обсуждаемым всем городом. Как писала Агата, недоброжелателей у этой пары хватало. Многие сомневались в чувствах Мэри, приписывая ей какие-то тайные намерения, но если та и была охотницей за деньгами или положением, её подруга об этом ни разу не упомянула.
Пробегая глазами текст, наткнулась на запись:
Лана была ошарашена. Мало того, что она даже не предполагала, что этот тиран Вальтман был когда-то женат, на подруге Агаты — какой-то Мэри, так ещё и это загадочное исчезновение беременной женщины. Всё это было очень странно. Судя по следующим записям, несмотря на тщательные поиски мужа и полиции, в последующие годы Мэри Вальтман так и не была найдена.
Глаза слипались, часы показывали половину шестого и вконец обессиленная Лана, решила отложить чтение до утра.
Её разбудил стук в дверь. Ужасно хотелось спать, но она всё же заставила себя разлепить глаза и подняться с кровати. Молча открыла дверь и так же молча пошла обратно в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок.
— Кажется я слишком рано? Я пришёл за вещами... — вместо приветствия крикнул ей вслед дядя, проходя прямиком на кухню с бумажными пакетами в руках. — Я принёс тебе еды, холодильник, должно быть, пуст.
Через двадцать минут они сидели за столом и завтракали свежими булочками с джемом и пили кофе.
— Почти полдень. Поздно легла? — спросил он, делая глоток обжигающего напитка.
— Под утро, — отозвалась Лана и, заметив, как брови дяди взлетели над оправой очков, добавила. — Разбирала вещи в подвале.
— И как? — он спрашивал не об этом, Лана это сразу поняла. Слишком хорошо он знал о методах воспитания своей тётки.
Она сделала глоток и задумалась, а стоит ли рассказывать ему о находке? Она не была уверена, что ей захочется обсуждать то, что мог поведать дневник. И что-то подсказывало, что Ян точно бы начал отговаривать её от чтения.
— Тебе помочь с вещами?