Открыв дверь, и выскочив на тротуар, насколько всё же джинсы удобней юбки, а затем перебежав дорогу в не положенном месте, я поспешил навстречу своему, подзабытому, увлечению. Магазин был не большой, но книжные стеллажи стояли тесно, заполненные ровными шеренгами книг. Впереди меня ждал двухчасовой перелёт, и его надо было чем-то вдумчиво заполнить. Сообразив, что детектив будет самое то, что доктор прописал, подошёл к нужным полкам.

Первыми на глаза попались Маринина и Донцова, и я решил выбирать из них двоих. Маринина отпала фактически сразу, так как я неплохо был знаком с её творчеством, и поэтому то, что предлагал магазин, я прочитал у себя, примерно в это же время, а вот её конкурентка, порадовала незнакомыми названиями, и я остановил свой выбор на её произведении. Одновременно с этим, меня разбирало любопытство: Донцова, в своем творчестве, ориентировалась больше, в основном на женщин, и мне было интересно, как повлияет на меня книга, учитывая моё новое тело. Расплатившись с кассиром и став обладателем лучшего подарка, (в бывшей стране был слоган что, лучший подарок — это книга) я вышел из магазина на улицу. У двери меня встретила Мария со словами, вызвавшими моё недоумение:

— Миледи, простите меня за мою забывчивость! Я сейчас исправлю свою ошибку.

— Накаркал! Чтобы Мария, что то могла забыть, это нонсенс. Точно реле залипло: — пронеслись вихрем мысли в моей голове. Но взяв за руку, она меня повела в соседний магазин, не замеченный мною ранее, на котором огромными буквами было написано: "Ювелирные Изделия". Мне подумалось, что это очень странное соседство. Во времена моей юности, продавцы ювелирки, зеленели бы от завести, видя, сколько покупателей каждый день посещают соседа, а сейчас, наверное, всё наоборот.

Зайдя со мной в торговый зал, Мария сразу повела меня к отделу, который, специализировался на серёжках, и заявила, безапелляционным менторским тоном:

— Миледи, вы должны обязательно сейчас же выбрать себе украшение, которое мы немедленно оденем в машине, и это не обсуждается.

Опять мне приходиться заниматься для себя новым делом, покупать женские украшения, и выбрать их так, что бы они были мне к лицу. В аналогичной ситуации в прошлой жизни, когда я с женой и дочерью ходил покупать своему чаду, в связи с успешным окончанием ею десятого класса, те же украшения, что мне надо было выбрать для себя сейчас, мною была прослушана трёхчасовая лекция в исполнении женской группы моей семьи. Из неё, мой мужской мозг, смог запомнить лишь одно правило: серьги должны сочетаться по цвету с глазами. Что бы не расстраивать свою нервную систему шопингом, который ненавижу с детства, за исключением книжного, я сразу выбрал серёжки с большими изумрудами, отороченные серебрёнными ажурными кружевами и удобной застёжкой.

Оплатив смехотворную для неё сумму, чуть более десяти тысяч рублей, Мария похвалила меня за мой удачный выбор, и напомнила мне, что этот ширпотреб, я должен носить только дома или, в крайнем случае, во время моей прогулки по городу, и никогда не одевать для посещения приличного общества: засмеют и задразнят. От этих слов мне стало немного грустно, представив, какое общение впереди меня ожидает, где главный критерий достойного собеседника, это то, что его карман позволяет на себя нацепить. И мне до слёз захотелось надеть на тот прием джинсы, которые уговаривала примерить Мария Алису. Но ведь не разрешит же.

Как только я уселся на свое кресло в автомобиле, сестрёнка достала покупку, и стала готовиться приладить её на законное место, то есть на мочки моих и так красивых ушек. Увидев то, на чём эта красота крепиться, и внутренне содрогнувшись, представив, как всё это пронзает моё тело, я задал резонный вопрос: а не надо ли сначала проколоть мочки ушей у медицинского специалиста, вспомнив, как в четвёртом классе моя дочка, получив соизволение свыше воспользоваться привилегиями настоящей девушки, маялась две недели, откладывая поход в поликлинику для проколки ушей. Выслушав опасения, резонно высказанные мною, Мария заявила, что бы я, не трясся, как девственница, в ожидании первой брачной ночи: у меня все сойдёт и без применения медицины, только надо, чтобы Алиса активировала режим ношения серёжек.

Получив мое подтверждение, что всё в порядке и можно начинать, она, как будто это был кусок поролона, а не мои уши, в течение десяти секунд, присобачила мой изумрудный выбор на предназначенное ему место. Посмотревшись в зеркало заднего вида, и то, что я в нём увидел, неожиданно для самого себя, доставило мне полное эстетическое и моральное удовольствие: эта покупка здорово сочеталась с цветом моих глаз, и всё вместе смотрелось, как полный отпад. Почему я раньше не подумал о серёжках? Ведь у всех знакомых мне женщин и девушек, да и просто встречных, они обязательно присутствовали. Та же Мария носила их постоянно, меняя чуть ли не каждый день. Себя же видя в зеркале, мне не приходило в голову то, что у меня, как и у всех девушек моего возраста, серёжки обязательно должны присутствовать, а значит, моё сознание не отождествляет меня со своими сверстницами. Сложный вопрос. Будет свободное время, вдумчиво обсосу его по пунктам.

Когда мы уже ехали дальше, я задал Марии мучавший меня вопрос: почему этим надо было заниматься именно сейчас, в машине, а не раньше и не позже, на что она, не снижая бешеную скорость, ответила:

— Понимаешь, до того момента, как у тебя проснулась в сознании Алиса, и появился канал управления доспехом бога, все это было делать бессмысленно: вспомни твой первый опыт с защитными системами. Твоё тело, по отношению, к угрожавшему ему ножу, становилось голограммой в точке соприкосновения, и прекращало всякое взаимодействие с ним. Тоже было бы и с серёжками, попытайся я ими проткнуть мочку твоего уха, это воспринималась бы, как агрессия, и стоило бы мне отпустить руку, то они упали бы, словно я отпустила их из рук в воздухе. Можно было попробовать клипсы, но не факт, что получилось бы, а так как они сейчас не в моде, то этот вариант отпадал сразу. После включения через Алису специального режима, доспех делает для твоих сережек как бы исключение. Со своей этой защитной возможностью, при определенных навыках, ты запросто можешь ходить сквозь стены, но после этого прохода, за стеной, будешь находиться, в чем мать родила, хотя эта фраза к тебе точно не относиться, и тем более, есть более удобный способ: порталы. А на вопрос, почему не позже: ты начинаешь сейчас активно общаться с окружающими людьми, и твоё отличие от определённого стереотипа поведения, будет добавлять окружающим ненужное толкование.

Когда я выходил из машины в магазин, то видел, что Мария достала свой смартфон и начала набирать номер из памяти, а сейчас же, при подъезде к Шереметьеву, моё внимание привлек, стоящий у обочины человека, в форме сотрудника аэропорта, который, заметив нашу машину, приветливо махнул рукой. Сестренка, увидев его, резко сбавив скорость, остановилась, чуть не доезжая, вышла из машины и, дождавшись, когда он подойдёт, протянула руку, для рукопожатия, что он с почтением сделал и проговорил:

— Все в порядке, Мария Алексеевна! Самолет, с лучшем в нашем авиаотряде экипажем, готов к вылету по первому вашему требованию. Все документы оформлены и подписаны. Ждём только вас с сестрёнкой. Мое почтение Миледи — сказал он, увидев меня. Затем, открыв заднюю левую дверь, и галантно подав сестре руку, сотрудник аэропорта помог ей сесть на заднее сидение. А затем закрыв за дамой дверь, сам сел за руль, и мы поехали дальше.

А у Марии, оказывается, всё как у людей, и отчество есть. Надо хоть фамилию узнать, а то живём на одной хате, а познакомиться не удосужился, всё Мария, да Мария — неудобно, право даже, а то уже совесть начинает грызть почку. Когда мы остановились у пропускного пункта аэропорта, где наш водитель пошёл к дежурному уладить дела по нашему въезду на закрытую, для свободного доступа, территорию и оставил нас с Марией наедине, я прямо спросил:

— А скажи-ка Мария мне честно, как родная сестра — родной сестре: чьих мы будем роду. Фамилия наша, какая будет?

— Так Бестужевы — Рюмины мы, уже какой век. Я удочерённая лично Алексей Петровичем в тысяча семьсот сороковом году, получила эту фамилию, по его личному распоряжению. Жила и воспитывалась в семье, вместе с тремя его родными сыновьями. Вот это было весёлое времечко. Будет настроение, расскажу тебе о наших совместных сексуальных игрищах, со всеми особенно пикантными подробностями, так как тебя можно считать, беря во внимание твою прошлую жизнь, совершеннолетней. Раз ты моя родная сестрёнка то полностью будешь обзываться: Алисия Алексеевна Бестужева — Рюмина. Про то, что ты сейчас ещё и действующая принцесса, не переживай, там отдельная история и отдельная ксива.

— Да, сестрёнка то не промах. Какую семейку себе для подселения выбрала. Старушке Марии уже не одна сотня лет, а все под старшеклассницу косит. Вот ведь, как хорошо сохранилась: — додумать я не успел. Вернулся наш водитель, мы проехали под поднятым шлагбаумом и через две минуты были у ожидавшего нас самолёта.

Sukhoi Superjet 100 в живую, я видел впервые. Раньше все больше на картинках да в телевизоре. Сейчас эта воздушная машина, стоящая рядом, меня впечатлила, и я с удовольствием на ней полетаю. Наш драйвер, выскочил со своего места, как чёртик их табакерки, открыв двери и подав руку, он помог выйти из автомобиля сначала Марии, потом мне, а затем повёл к самолёту. Чёрт, как же всё таки приятно на сердце, когда такие галантные мужчины оказывают тебе знаки внимания и уважения. У нижней ступеньки авиационного трапа, нас почтительно встречал экипаж, два божественно симпатичных и мужественных пилота. Рядом с ними стояли две девушки стюардессы, в очень миленьких, синих костюмах бортпроводниц, красиво подчеркивающие их высокую грудь, с коротенькими юбочками, тёмными колготками и туфлями на высоком каблуке. Мне нестерпимо захотелось одеться точно также, что бы только от моего вида, мужики теряли голову, и бежали за мной на край света, объясняясь мне в стихах в любви, а я, гордая и не преклонная, выберу самого достойного, и мы будем жить вместе с дочкой и сыном, которые я ему подарю в любви, долго и счастливо.

— Очнись, Серёга, что это только что сейчас было. Офигенно так по моим мозгам, шарахнуло, аж звёздочки перед глазами. Хорошо хоть трусики остались сухими. Надо будет в самолете, пока не поздно, воспользоваться ежедневными прокладками, которые насильно засунула мне в сумочку сестрёнка. Она, как будто догадывалась, а может и точно знала, что они мне непременно понадобятся.