– Вы плохо учили генеалогию, раз так. Впрочем, я и сам начал интересоваться этой дрянью лишь после семидесяти, когда подходящих женихов для внучек выбирал, – слабо улыбнулся старый аристократ. – Ваша сестра, дочь Канлера Великого, как известно, вышла замуж за одного из наиболее влиятельных вождей побережья… Чья мама, вот уж совпадение, являлась моей кузиной. Кстати, вот еще и от нее письмо. С предложением союза. И предостережением.
– А день становится все любопытнее и любопытнее… – Я при помощи телекинеза принял протянутый свиток и точно так же его развернул, держа на расстоянии десятка шагов от своего тела. Ничего подозрительного не произошло, правда, читать ряды мелких аккуратных букв с такого ракурса оказалось немного неудобно. – И что же за предупреждение?
– Церковь, которая после смерти Канлера стала постепенно собирать в своих руках бразды правления человеческими землями, увидела в вас угрозу своему влиянию, – спокойно пояснил мой, как оказалось, родич. – В вольных торговых городах проповедники вещают на площадях, выставляют голытьбе вино и собирают вокруг себя толпы послушников. Духовники почти всех аристократов категорически не советуют своим сеньорам связываться с вами, оказывая заодно давление на их жен и матерей. Совет старейшин варварских племен уже оказался завален золотом и дорогими подарками, дабы они не пустили жадную до драк и славы молодежь в ваше войско. А еще оказались пересмотрены в пользу подземных владык торговые договоры с гномами. И теперь карлики вполне могут присоединить к армии Святого Града свой бронированный хирд.
Только я открыл рот, чтобы выразить сомнение в словах трухлявого пня, похоже, решившегося на стрости лет влезть в большую политику, как одна из стен разлетелась в клочья. Вернее, во втыкающуюся куда ни попадя очень острую щепу.
Явно какое-то заклинание из арсенала друидов, промелькнула в голове мысль, не помешавшая, впрочем, поставить щит, прикрывший и меня, и моих телохранителей. Вот только половина их осталась снаружи у лошадей. Проклятье! Из грамотно поставленной засады вырваться почти невозможно, уж кому, как не боевому магу, лучше знать!
– Кто посмел?! – Старик, против ожиданий, на меня с отравленным кинжалом не кинулся.
Вместо этого он развернулся к пролому, из которого на нас повалила орда нападающих. С первого взгляда их можно было принять за людей, но при более тщательном рассмотрении выяснилось, что практически у каждого был какой-то дефект внешности. Третий глаз, акульи зубы, жабры, клешня вместо руки, крысиный хвост, куце обрезанный, чтобы ходить не мешал, а то и все это сразу. Мутанты. А вел их колдун, облаченный в багрово-красные одежды из натуральной и непрерывно сочащейся кровью кожи. Понятное дело, человеческой. Ну или там эльфийской, возможно с включением оркской или тролльей на местах, требующих повышенной прочности. Их-то шкуре сносу нет, они даже доспехами по причине ее прочности нередко пренебрегают. Чернокнижник. Слуга Хаоса.
– Вон с моей земли!
В руке аристократа появилась шпага, выдернутая из ножен на боку. Тонкое синее лезвие на своем конце горело режущим глаза огоньком и явно могло доставить существенные неприятности тому, в кого попадет. Горбатый волшебник мудро прикрыл себя, нанимателя и своих учениц, спешно создающих собственные заклинания, пусть достаточно медленно и весьма примитивные, щитом из спрессованного воздуха. Хм, знакомая техника. Неужели мы из одного ордена? Бросаться к уже окружившим меня телохранителем никто из них и не подумал, вероятно понимая, что они прирежут любого, приблизившегося в такой обстановке к венценосной персоне, не разбираясь в намерениях последнего.
Мутанты, невесть как попавшие сюда, завывая, рвались вперед, по возможности огибая созданный коротышкой-колдуном щит. Тот, впрочем, одной лишь пассивной обороной ограничиваться не собирался, и «лезвия ветра», высунувшиеся из поначалу монолитно-гладкой поверхности барьера, разрезали на судорожно дергающиеся и истекающие вполне красной кровью куски трех или четырех нападающих. Чернокнижник тоже вести долгие беседы не соизволил. Адепт Хаоса не делал никаких жестов и не произносил заклинаний, но в комнате пахнуло Злом, причем именно Злом с большой буквы, и мой щит оказался пробит, вернее, раздвинут в стороны достаточно, чтобы через него мог пройти любой материальный объект, не слишком сильно снижая свою скорость.
– Назад! Назад! – За воротник схватились тонкие, но неожиданно крепкие руки какого-то эльфа и потянули меня, в результате разрушения заклинания словившего нешуточную и моментальную мигрень, подальше от опасностей. Парочка других перворожденных в это время художественно дырявила тварей, на несколько мгновений замешкавшихся в остатках магической преграды. Но большая их часть уже натягивала луки, на тетивах которых лежали артефактные стрелы, и жали на курки пистолетов, посылая в самого опасного врага смертоносные гостинцы.
– Во славу Владык! – наконец-то разлепил губы колдун, выставляя перед собой растопыренные и подрагивающие от напряжения руки. Перед ним мгновенно закружилось в воздухе марево, представляющее собой цепь непрерывных и самых невероятных изменений реальности. Катающийся по полу раненый мутант, которому отсекло все три нижних конечности «лезвием ветра», оказался разделен этим барьером на две неравные половины. И если та, которая оказалась ближе к чернокнижнику, просто испарилась, то вторая спешно поползла в сторону, на вылезших из тела удлинившихся ребрах, превративших несчастное существо в подобие костяной многоножки. Большая часть снарядов исчезла в барьере без следа, но парочка отрикошетила назад, а один даже пронесся над плечом слуги Хаоса и, вонзившись в стену открывшегося за его спиной помещения, немедленно пророс в ней странной ярко окрашенной растительностью. Судя по зубам, имеющимся на спешно распускающихся цветах, сугубо плотоядной.
Разнообразные тесаки, мечи и булавы, по большей части ржавые и неухоженные, скрестились с клинками моей охраны. Только мутанты о сохранении собственной жизни не думали совершенно, а потому просто нанизывались на выставленные вперед лезвия, сближаясь с противниками и кромсая их. В принципе, нельзя сказать, будто такое поведение было совсем нелогичным. Живучесть большинства измененных Хаосом организмов поражала, и можно не сомневаться, те, кому вовремя не снесут голову и не проткнут сердце, ну или все сердца, тут уж по ситуации, непременно встанут на ноги, особенно если дорвутся до еды. И люди им в этом качестве вполне сгодятся.
– Отпустите, сволочи! – ругнулся я на телохранителей, наблюдая за тем, как их число начинает сокращаться, и послал по помещению волну жаркого огня, начинающегося примерно на уровне спин первых в отряде тварей. Стены моментально не вспыхнут, они наверняка от пожара зачарованы. Вопли сгорающих заживо чудовищ наполнили комнату, но, несмотря на полученные повреждения, примерно треть их осталась на ногах. До следующего заклинания, на этот раз вызвавшего резкое охлаждение воздуха, добившего уцелевших монстров и, кажется, одного эльфа, выдернутого бившимся в агонии мутантом из рядов моих защитников. Амулеты бедолагу не спасли, я бил на совесть, желая свести на нет численное преимущество врагов.
Чернокнижник, по-прежнему защищающийся барьером из Хаоса, гибелью своих подручных не расстроился. Более того, он улыбался словно кот, незаметно подбросивший идущей с кувшином сметаны хозяйке под ноги живую мышь. Но почему?! Ведь в одиночку он нам гарантированно проиграет!
– Сверху! – Вопль старого аристократа, ударившего внезапно удлинившейся шпагой прямо сквозь защищающий его купол, слился с почему-то очень отчетливым щелчком арбалетной тетивы, донесшимся из-под потолка. Мне, только что сотворившему три сильных заклинания подряд, было просто не остановить выпущенной стрелы, конечно же являющейся отнюдь не простым кусочком дерева с железным наконечником. Но остроухий чародей, присланный папашей Селес и наконец-то включившийся в магическую дуэль, сумел отвести в сторону, казалось бы, неминуемую смерть.
Поток черного огня, кружившегося вокруг короткого древка по спирали, окутался на мгновение зеленым сиянием и ударил в пол, немедленно проделав там дыру, достойную пламени дракона. Разлетевшиеся в стороны брызги заставили, казалось, сорвать голос в крике от жуткой боли в руке, куда пришлась пара капель магического пламени. На груди внезапно рассыпался осколками амулет-ядолов, призванный спасать от отравлений. Ближайшие ко мне телохранители, также попавшие под заклинание, пусть и совсем маленькие его частицы, тоже зашатались, будто пьяные, голося, словно все демоны преисподней разом. У одного из них через рот вылетели конвульсивно выплюнутые легкие.
На пол плюхнулся перерезанный почти пополам труп. Паукообразное покрытое темно-бурой шерстью тело без головы и ног, с одними руками по периметру, две из которых все еще сжимали ложе белоснежно-белого, явно выточенного из кости арбалета. Уж не архидемон ли служил поставщиком материала для его изготовления? Уверен, в фундаменте дома он не застрял, вырыв аристократу новенький подвал. Да только вряд ли там можно будет что-то хранить, не опасаясь, что вещь может испортиться под остаточными эманациями Хаоса. Ну, может, если только яды. Или воду, которую потом можно будет при осаде лить на головы врагов. Думаю, действовать будет если и хуже, чем кипящее масло, то не намного.
– Чернокнижника держите! – прохрипел я кое-как, преодолевая боль и выпрямляясь, чтобы метнуть в колдуна еще какое-нибудь заклятие. Только торопиться мне не было нужды. Местный маг со своими ученицами свернул барьер и перешел в наступление. Он повторил со щитом Хаоса тот же фокус, который слуга демонов провернул с моими чарами, растянув его в стороны и тем ослабив, а подскочившие к противоположным краям области аномального пространства девушки уже успели вбить в них одинаковые ритуальные кинжалы, цеплявшие чары словно простую ткань, и теперь тянули ослабевшие преграды в разные стороны.
– Убью! – Сэр Реджинальс, явно уже имеющий опыт работы при подобных фокусах своего волшебника, был предельно лаконичен, а шпага его как живая метнулась к чернокнижнику. Да только этот пень трухлявый перекрыл траекторию выстрелов, буквально закрыв единственного оставшегося врага своей спиной.