— Ну и правильно. Зачем собак пугать? Дел, что ли, других нет?
— Я не про песиков ваших драгоценных, успокойтесь, мадам, — с досадой отмахнулся Лагутин. — Я про шашку. Ведь по-человечески, даже по-мужски обидно, когда в ножнах вместо оружия — муляж…
— Да уж ладно вам, Лагутин, не гоните волну, — дерзко встрял в разговор парень цыганского вида, сидящий рядом с табличкой «Товарищество студентов Юга России». — Если у вас и погоны — из драмтеатра, и кресты Георгиевские — новоделы, так почему же вашей шашке не быть муляжом? Будьте же последовательны, атаман. И вообще пора признать, что оружие-то всем вашим нужно было только для того, чтобы без проблем крышевать городские рынки.
— Я тебя выпорю! — взвился Лагутин. Его рука, свободная от микрофона, зашарила по портупее. — Прямо здесь и сейчас!
— И чем же вы меня собираетесь пороть? — ухмыльнулся студент, похожий на цыгана. — Вон той вашей плеточкой из ниток? Вон тем муляжом нагайки из папье-маше? К тому же, по Уставу общественных организаций РФ, часть вторая, раздел восьмой, вы права не имеете выносить всю эту вашу маркиз-де-садовщину за пределы своего фан-клуба… ой, извините, я хотел сказать: за пределы вашего казачьего круга. А я, хвала Кришне, не казак, я нормальный.
— Ничего-ничего-о-о-о, — угрожающе протянул атаман. — Ты еще допрыгаешься. У меня, чтоб ты знал, уже целых пять публикаций в местной прессе и одна в центральной. Ка-ак накоплю их побольше, ка-ак возьму рекомендацию у Александра Евсеевича Хинштейна, ка-ак вступлю с ней в Союз репортеров… Вот тогда уж я тебе… тогда уж я тебя…
Какая именно кара ожидает студента после превращения донского атамана в журналиста, никто из присутствующих узнать не успел.
Откуда-то сверху раздался громкий звук гонга, его сменил музыкальный проигрыш. Стальные тросы тотчас же унесли под купол красное полотнище, и я увидел, что под ним скрывался барабан лототрона, прозрачный и пустой. Рядом на столике почему-то стояла микроволновая печь с уже распахнутой настежь дверцей.
Атаман напоследок сверкнул глазами и сел обратно на свое место.
Ага, сообразил я. Значит, время, отведенное дебатам, вышло, и настала пора раздачи слонов. Что ж, система мне, в принципе, ясна. Раз тут лототрон, деньги получат не все — только избранники судьбы. Это я неплохо придумал: избирательность без дискриминации. Те, кто выиграют, будут помнить, что гранты им вручили в Кремле. Ну а те, кому сегодня господдержка обломится, пусть во всем обвиняют госпожу Фортуну, а не президента России… Не пойму только, к чему здесь микроволновка. Мы им что, вместо денег теперь раздаем горячие пирожки? Хм. У нас, конечно, уже финансовый кризис, но пока вроде бы еще не голод.
Тем временем стол-бублик разомкнулся где-то сбоку и пропустил к лототрону забавную парочку в темно-синих фраках — хорошо знакомого всей стране Леонида Якубовича с золоченым блюдом подмышкой и какого-то мальчика лет двенадцати, очень толстого.
Прямо перед собой мальчишка важно нес большую керамическую вазу, до краев наполненную, как мне сперва показалось, шарами кремового цвета. Я ожидал, что сейчас либо мальчишка, либо сам Якубович высыплет шары в лототрон, и мы сразу же начнем игру. Ан нет! Вместо этого ведущий «Поля чудес» кивнул жирному ребенку. Мгновением позже ваза со всем содержимым перекочевала в недра микроволновки, а еще через несколько секунд по всему залу распространился вкусный запах: шары были сделаны не из пластмассы, а из теста — то есть настоящие колобки.
Теперь и я без объяснений сообразил, что разогреваются колобки специально, для гарантировано честного выбора. Несколько лет назад, еще до эпохи ЕГЭ, в одном из регионов было выявлено элегантное по своей простоте жульничество во время выбора темы выпускного сочинения. Шарик с нужной темой заранее положили в морозильник и вбросили перед самой процедурой, так что малыш у лототрона легко исполнил просьбу организаторов: выбрал самый холодный на ощупь шар… Как я понимаю, отныне возможность подобного трюка пресекается с помощью СВЧ-печки. Ну а поскольку шары все равно будут греть, можно заодно уж делать их съедобными. Тем более, что колобок — национальное русское кушанье, не какое-нибудь там китайское печенье. Он вам и герой сказки, и еда, и утешительный приз проигравшему.
Примерно в таком духе все сегодня и происходило. На глазах у собравшихся мальчик доставал из барабана теплый шарик, вдумчиво надкусывал его, отдавал ведущему найденную внутри картонку с номером, а сам колобок — свою законную добычу — доедал. Затем опять крутил барабан, доставал, надкусывал, вынимал, доедал… и так десять раз подряд. К концу процедуры, когда на блюде собралось десять картонных кружочков с выигрышными номерами, мальчик уже и сам стал похож на большой круглый колобок.
Сверившись со списком, Якубович сделал в нем пометки, после чего откашлялся и провозгласил со своей неподражаемой интонацией:
— Есть такие номера!
Первым счастливым призером стал номер 22 — Сочинский Клуб любителей закаливания и зимнего плавания «Морозко». Его полпред, статный дедуля лет девяноста с толстовской бородой-веником, поднялся из-за стола, получил из рук ведущего чек на предъявителя и с достоинством поклонился залу.
Следующий выигрыш достался номеру 14 — Организации многодетных и потому малообеспеченных семей города Кинешмы. Маленькая, длинноносая, суетливая, похожая на озабоченную галку женщина выдернула из рук ведущего свой чек и убежала на место, даже позабыв подставить Якубовичу щечку, которую тот должен был чмокнуть. Зато номер 29, пожилая платиновая блондинка из Общества содействия развитию двухсторонних связей между городами-побратимами (а именно городом Пугачевск Саратовской области, Россия, и городом Детройт, штат Мичиган, США), получила все, ей положенное по праву победительницы: чек, аплодисменты, рукопожатие и поцелуй от Якубовича… она бы хапнула заодно и свой колобок, но тот уже давно был съеден жирным мальчиком.
Номер 4 — Ассоциацию деловых женщин Норильского промышленного района — представляла дама-культуристка в брючном костюме стального цвета. От поцелуя она технично уклонилась, а чек первым делом разглядела на просвет: есть ли водяные знаки? не обман ли? Вслед за ней награду обрел номер 46 — представитель Межрегиональной ассоциации ломбардов, низкорослый и рукастый мужчина в дорогом, но заметно поношенном костюме. Получив на руки чек, ломбардщик торопливо упрятал его в кожаное портмоне, портмоне — в папку, папку — в портфель, а портфель, я думаю, при первой возможности будет положен в сейф под кодовый замок.
От имени номера 37, Петербургского Комитета содействия органам государственной безопасности, свой грант получил редковолосый гражданин среднего роста с профессионально-незапоминающейся мордочкой. Взяв чек и ответив на рукопожатие Якубовича, гражданин одновременно что-то шепнул ему на ухо — после чего лицо ведущего сделалось сперва озадаченным, потом виноватым, а неприметный шутливо погрозил ему пальчиком, по-приятельски хлопнул его по плечу и скользнул обратно на свое место.