Вернулся к нам с Тьянь, помог подняться девчонке, и проследовал к лифту.
— Пойдемте, господа. Им хватило ума снабдить оружие системой ДНК-опознавания, так что тир по конечностям отменяется. Очень жаль. Я рассчитывал на стабильно высокий уровень глупости.
— Когда мы выберемся, — потребовал я, заходя в лифт, — вы мне расскажете про этот фокус с вышагиванием прямо на стреляющую охрану.
— Когда выберемся, — согласился Родригес. — У нас два пальца, три человека и проснувшаяся видеосистема. У них дубовая охрана, но айтишники не дубы.
И зачем-то добавил:
— Но ведь есть еще пушка, да? Как жаль, что я устарел.
К словесным причудам мексиканца я уже начал привыкать. Лишь покрепче прижал к себе Проблему, когда лифт с двумя людьми и одним ангелом поехал вниз.
Как выяснилось позже, людей в лифте было на одного меньше.
***
Данте Берг прибыл на вокзал Токио ровно в 13:52, то есть минута в минуту согласно утвержденному им же самим плану. Не спеша прошел к стойке регистрации, выкупил забронированные билеты на "синкансен" до Касимы, и вернулся к слугам.
Первый и Второй расположились в зале ожидания, послушно заняли кресла и не менее послушно сидели, ни с кем не разговаривая, даже друг с другом. Можно было бы сказать, что послушание у них в крови, да вот беда — с кровью у этих ребят был напряг. Прямо скажем, совсем плохо у них было с кровью. И еще много с чем.
Но Данте Берг ценил своих слуг не за физические характеристики бренных оболочек, а за исполнительность, упомянутое уже послушание и, главное, умение быть незаметными. В прямом смысле слова.
— Поезд через восемь минут, — сказал Берг. — Вот билеты, я выкупил четыре места. Обеспечьте посадку.
Первый встал, забрал билеты и одну из сумок Данте. Второй унес вторую. Увы, вне Поднебесной приходилось таскать с собой этот багаж, иначе о послушании, исполнительности и незаметности слуг можно забыть.
***
На зачете по огневому взаимодействию у меня никогда не было больше четверки. Это не значит, что я раззява и увалень. Просто я не очень быстро соображаю, когда нужно кого-то убить. Очень странная черта для профессионального военного, и служи я в каком-нибудь десанте или хотя бы просто в мотострелковых частях, меня бы… Да что там говорить, я бы никогда там не служил. Лишние трупы и повестки родным никому не нужны.
Но поскольку я летчик, а у него несколько особый взгляд на войну, скорее приближенный к геймерскому, а не солдатскому, то мой "четвертак" по боестолкновениям не мешал сначала закончить среднее летное училище им. А. Лавочкина, а затем — и двухгодичные курсы профподготовки ленного состава для береговой охраны Дальневосточного погранокруга.
В общем, я был совершенно не готов к тому шквалу огня, который обрушила на нас охрана в холле. Уж не знаю, что и как они узнали о наших похождениях наверху, но первое и последнее что я увидел в раздвигающихся створках лифта — это вспышки выстрелов.
Родригес оттолкнул меня в сторону. Слава богу, падать на пол не пришлось, дверной проем занимал не больше половины стены. Главное, не маячить в проеме, и уцелеешь.
Мексиканец спрятался на противоположной стороне. В некой прострации подождал пока двери не разойдутся во всю ширину, потом приподнял голову и замер. В щель между очками и скулами я заметил, что глаза Сержио закрыты. Он что, молится?