Неожиданно в ряды офицеров вальяжной походкой ввалился тот, кого на базе лагуны и быть не должно.

— Ты никуда не проникнешь, Майнорд. — Высокий голос Благочестива Жозефа, позади которого парными тенями неизменно следовали пылающие воины, резанул по ушам собравшихся.

Веки Влада дрогнули. Он недоверчиво оглядел понурых офицеров, каждый из которых старался не смотреть в глаза герою армии.

— Командер, что это значит? — В конце концов карие глаза остановились на Нимбросе Лайоне.

Тот, вместе с братом, хоть и проявлял неловкость, не избегал прямого зрительного контакта.

— Разве не очевидно? Ты угодил в ловушку, грязный потусторонний. Было бы прекрасно, если бы сдох на ксенокорабле. Жаль тратить на твое уничтожение прекрасный шаттл. — С насмешливым возгласом влез Жозеф. Он, среди собравшихся, выглядел самым счастливым.

Гад играл небольшим пультом в руке, походим на дистанционный взрыватель.

Пропустив мимо ушей скрип Благочестивца, Нимброс соизволил ответить:

— Как только во внутреннюю сеть армии поступили записи с тобой в свете потусторонних сил, мы проконсультировались с благочестивцем Жозефом, и верховным столом Элистократума. — Командер говорил четко и ясно. Несмотря на весьма неоднозначную ситуацию, он, по крайней мере, не юлил. — Магистр Солем Немандис отдал приказ понаблюдать, и выяснить причину, почему на твои способности не реагируют артефакты Элистократума.

Откровения Нимброса сделали Влада чрезвычайно мрачным.

— Разве я не доказал, что не являюсь потусторонним? Почему все пришло к этому? — В своих вопросах он пытался скрыть негодование, тщетно.

Столько всего сделано для двенадцатой очистительной армии, неужели это не заслуживает хотя бы честной битвы лицом к лицу?

— Твоя анима перерабатывает все живое в послушных чудовищ. Точно так же, как и любая другая сила потусторонних измерений. И то, что ты можешь постоянно находиться в материальной вселенной, в отличие от потусторонних, делает только хуже. Эта сила слишком опасна для человечества. — Нимброс, казалось, и сам верил озвученное. — Мы наблюдали полтора месяца. Чем больше ты пожирал жизней, тем сильнее становился. В один день, чтобы увеличить свою силу, не обернешь ли ты ее против людей? Вадь сам, по всем характеристикам, человеком быть давно перестал. Ты даже отчаянно пытаешься уничтожить Элистократум — единственный столп, который борется с потусторонними и удерживает доминион от развала. А ведь мог бы сотрудничать. Это ли не доказательство дурных намерений?

На одном дыхании Нимброс выложил столько всего, что даже Влад подвис.

«Это он так оправдаться пытается, или со стороны я действительно настолько ненадежен?».

Поразмыслив над услышанным, он откинулся на спинку капитанского кресла.

Все выглядело так, будто Краус принял неизбежное.

— Не понимаю, зачем усложнять? Если не взорвали вначале, могли бы устроить засаду потом, или открыто напасть. Но вы закрутили эпопею с ксеносами, даже пожертвовали собственными солдатами, а Элистократум своими фанатиками. — Влад действительно не понимал.

На месте офицеров он бы устроил большой взрыв на очередном задании, или вызвал орбитальную бомбардировку союзной армии, никого не предупреждая и не устраивая тревоги.

Понятно, что история с ксеносами — попытка устранить его чужими руками, делая Элистократум и командование непричастными. Но неужели не нашлось более разумного, с точки зрения затрат, способа?