— Не тяни, а то несдобровать тебе, — предупредил Зеур.

— Мне и так несдобровать, — ответил парень не весело. — Это моя вина, что такое случилось.

— Не переживай, скоро в себя придёт, — маг похлопал его по плечу. — Он у нас настоящий Горан.

— Ага, — отозвался бронар. — Гораны долго не живут…

— Это потому что вы все отбитые и с головой не дружите, — усмехнулся маг. — Пошёл я, если что — зови.

И Зеур ушёл. Элгор постоял рядом с Милой и Роаром ещё какое-то время, потом тихо спросил:

— Может тебе стоит поспать немного?

— Нет, — она отчаянно замотала головой. — Можно я тут побуду, не выгоняйте меня, пожалуйста.

— Тихо-тихо, — остановил её Элгор. — Никто тебя не выгоняет.

— А может стоило? — Шерга стоял в дверях и ухмылялся. — У нас же всё наоборот? Раз чёрная лечит и жизнь в себе несёт, то может белая приносит несчастья и смерть?

Он будто ударил её, наверное никакая пытка не смогла бы принести столько боли, сколько вот эти полные яда и зла слова. Милена сжалась, хлебнула воздуха.

— Шерга, — зарычал Элгор. — Пшёл вон!

— Не зарывайся, малец, — прорычал мужчина и, медленно вышел, закрыв за собой дверь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мила же так силилась больше не плакать. Так старалась прийти в себя, но ничего не получалось, а сейчас… сейчас… может она и вправду приносила несчастья? Она убила папу, а теперь почти убила Роара. Элгор присел рядом и обнял её.

— Тише, тише. Ш-ш-ш, не плачь, Мила, не надо, — погладил её по голове юноша. — Он же жив, слышишь, он не умер, и не умрёт, хорошо всё.

— Это я виновата, я виновата, он же меня защищал, это я такая… никчёмная я, ни на что не гожусь, — слёзы накрывали волнами, с силой разрывая всё внутри.

Милена сидела в объятьях Элгора и стучала по нему кулаками, со всей силы, со всей своей болью, растрёпанная, вся в крови, рыдающая уже не один час, заикающаяся, с сорвавшимся голосом.

— Мила, Мила, — Элгор взял её за плечи и тряхнул, он был таким сильным, что она будто и не весила ничего, метнувшись в его руках, словно её током ударило. — Это я виноват, слышишь? Я. Это я недосмотрел, я пустил их в селение и твоей вины в том, что случилось нет. Только моя. И Роар защищал бы любого — тебя, меня, да кого угодно, понимаешь?

Но она замотала головой, он вздохнул: