Услышав возню, отец вышел из дома: «Познакомишь меня со своей подругой?»

«Не сейчас», – отмахнулся сосредоточенный Олег.

Цепляясь за лозы, он светил в проем. Трещина в человеческий рост чернела зигзагом – шрам на береговом склоне. Судя по краям, его не создали человеческие руки, не вымыло дождем. Больше походило на то, что какая-то сила изнутри раскупорила почву.

– Боже, – выдохнула Надя, вскарабкиваясь на уступ. – Мы же дважды смотрели. Там ничего не было.

Да, изучая утес, они поднимали зеленую завесу и натыкались на рыхлую стену. Но Олегу захотелось проверить снова. Чутье, которому он доверился.

– Морок, – сказал он.

Дыра заставляла разум лгать. Словно взывала: «Убирайтесь! Тут ничего нет!»

– Не понимаю. Влада знала, что Михаил Петрович сойдет с ума и начнет бредить о плесе?

– Или он не бредит.

– Ну да. Одно дело – ясновидение. И совершенно другое – мертвецы и языческие божества. Это… как верить в то, что динозавры не вымерли, и в огнедышащих трехголовых драконов.

Олег кивнул вниз, на тонкую полоску суши между утесом и Мартовкой.

– Здесь мы нашли тонущего Самсонова. Точно под этим склоном. Я спросил у Влады позже, что случилось. Она сказала: тролль украл мозг мальчика, но мы спасли его, чтобы попасть в нору и победить тролля.

– И где логика?

– Я не понял тогда, не понимаю и сейчас. Но говоря «тролль», она имела в виду не того безобидного монстрика, которого я для нее выдумал. А что-то хуже.

– Хорошо, мне уже страшно.

– Тебе не обязательно идти.

– Ну фигушки. Чтобы я до старости локти кусала?

Она сгребла лозы в охапку:

– После вас.

Сгорая на костре, Азей Острица кричал, что бесы живут в подземельях старого монастыря. Синод велел прочесать руины на предмет тайных ходов, но таковых не нашли.