Но потом мы перелетели за хребет и заскользили над ослепительно-бирюзовым, отливающим серебром океаном, и я ослабила хватку.

– Это просто невероятно, – выдохнула я.

Лицо Эвана сияло, как у мальчишки.

– С этим ничто не сравнится. Если б я мог жить в воздухе, я бы так и делал.

– Ты, наверное, был в прошлой жизни птицей. Ястребом или орлом.

– Скорее стервятником.

– Нет, не стервятником. Они летают слишком низко над землей.

Он рассмеялся и поднял нос самолета вверх, и мы поднялись выше, чем летают орлы. Я почувствовала, как исчезают все мои подозрения и вопросы остаются там, внизу, на земле. Показывая то на одну, то на другую часть неровной береговой линии, Эван объяснял, где синклинальные складки земной коры, где остались следы разрушившихся вулканов, а где проходят линии разлома при землетрясении.

– Очень впечатляющий урок природоведения, – оценила я. – Жаль, что Софии нет.

– Ее ждет такой же урок, когда я возьму ее с собой.

Очень быстро мы начали снижаться над пригородами Лос-Анджелеса. Связавшись с авиадиспетчерской службой, Эван получил разрешение сесть в аэропорту СантаМоники. Самолет приземлился с глухим толчком и, немного проехав по полосе, остановился.

Мы устроились в поджидавшем нас черном «Шевроле Субурбан». Яркий свет Лос-Анджелеса, разноцветный, точно леденцы, так отличался от затянутого туманами Биг-Сура. До отеля, многоуровневого здания на океанском побережье, мы доехали быстро. Эван зарегистрировал нас и передал мне электронный ключ.

– Разные номера? – уточнила я.

– И, боюсь, разные этажи. Увидимся в лобби через два часа, – рассеянно ответил он, уже погрузившись в бесконечно поступающие звонки и сообщения.

Мой номер оказался на третьем этаже: небольшой, красиво обставленный люкс, больше в стиле Хэмптон[13], чем природный дизайн в духе западного побережья. Вид на белый, точно сахарный, пляж, полоску океана и прибрежную дорожку.

Выйдя на балкон, я какое-то время наблюдала за гуляющими, велосипедистами и отчаянными скейтбордистами. И позволила себе замечтаться: как мы пропустим благотворительный вечер и пойдем гулять на набережную. Будем глазеть на бодибилдеров, покупать дурацкие шляпы, есть картофель фри в спиральках и пончики, а потом поедем кататься на колесе обозрения на причале.

Колесо обозрения и пончики против сделки стоимостью в сотни миллионов долларов. Что за глупая фантазия.

Я вернулась в номер. На подготовку у меня оставалось меньше двух часов.

Позволив себе роскошь полежать в просторном джакузи, я вымыла волосы шампунем с запахом альпийских цветов. Стилист Эллы, Джамайка, не обрила меня наголо, только подстригла так, что волосы спадали на плечи густыми волнами, и покрасила тонкие прядки в золотистый и светло-бежевый тона, подчеркивающие мой натуральный светло-каштановый цвет.

К макияжу я подошла более ответственно: вспомнив техники, которым научилась у стилистов «Темной Карлотты», я смешала хайлайтер, тени и румяна, чтобы подчеркнуть скулы и выгодно оттенить широко расставленные глаза. Очертив контур губ, я нанесла помаду насыщенного кораллового оттенка.