– Никого и ничего. И никаких признаков того, что там кто-то стоял. Прямо под твоим окном течет река. Ты уверена, что видела кого-то?

Я обвожу глазами комнату, кидаю взгляд на рисунки с глазами и трупами, выползающими из могил. Я больше ни в чем не уверена…

– Все нормально, – тихо говорю я. – Наверное, это был самый конец ночного кошмара. Преследовавший меня после пробуждения.

Кэролин обнимает меня, и я вдыхаю свежий аромат ее шампуня.

– Прости, похоже, я разбудила тебя своим ором.

Кэролин с улыбкой отстраняется:

– Не глупи. Я спустилась вниз попить воды… Послушай, любого бы в твоей ситуации преследовали кошмарные сновидения. Тебе не за что извиняться.

Когда Кэролин уходит, я ложусь в постель. Мой взгляд приковывает трещина в потолке. Я смотрю на нее долго, так долго, что мне начинает казаться, будто она увеличивается прямо на моих глазах. Пока наконец они не закрываются и я не засыпаю.

Когда на следующее утро я захожу на кухню, дядя Тай разгадывает кроссворд. Я замечаю, что он уже успел замарать своими неразборчивыми каракулями несколько строчек. Кэролин опять придется исправлять его ответы.

При моем появлении дядя Тай сразу вскидывает глаза:

– Привет, красотка. Как спалось? Кэролин сказала, что тебе опять привиделся кошмар.

Я пожимаю плечами. Не знаю, что именно привиделось мне минувшей ночью, но отныне я буду спать только с задвинутыми занавесками.

Я уже распечатала на принтере ту статью, которую прислал мне Доминик, – статью о Сейди, если быть точной. И кладу ее на стол перед дядей Таем.

– Можно мне задать тебе пару вопросов о давнишних семейных делах?

– Конечно, – смеется дядя Тай. – Ты наняла частного детектива?

– Нет, просто прочитала несколько старых газетных статей.

Я не могу признаться дяде Таю, что их дал мне Доминик. Миллеры остаются для него запретной темой. Как оставались и для меня до недавнего времени.

Дядя Тай читает статью. И чем дольше я за ним наблюдаю, тем больше изумляюсь. Под конец статьи дядины глаза просто сияют.

– Значит, в нашей яме действительно сидела ведьма! – хлопает он по столу ладонью, как будто только что выиграл пари.

– Что?