– Ты стал еще сексапильней, – набрасываюсь я на Доминика с обвинением.

– Знаю…

Я чуть не задыхаюсь от возмущения, а он только смеется:

– Черт, я ждал столько месяцев, чтобы это сделать.

И, не говоря больше ни слова, Доминик Миллер меня целует. Да-да! Он меня целует. И я отвечаю на его поцелуй.

Мы трогаемся в путь, как только мои сумки оказываются в его трейлере. Меня ничто больше не держит в коттедже. Но тут я замечаю, что Доминик бросает на него странный взгляд.

– Что такое?

Парень поворачивается ко мне с лукавым блеском в глазах:

– Просто хочу удостовериться, что нам не машут на прощание ручками призраки. Разве я не говорил тебе, что здесь жили мои предки?

– Правда? Ты не шутишь?

– Да нет. Я же рассказывал тебе – мои предки перестали носить фамилию Барнетт после смерти Сейди. Мы стали Миллерами тогда. Возможно, они какое-то время работали на мельнице и потому выбрали такую фамилию. От слова mill – Миллеры.

Ну конечно! Вот я глупая! Не поняла очевидное!

– Там на каменных обрамлениях окон, смотрящих на поместье, вырезаны глаза-обереги…

Я устремляю взгляд в сторону поместья, хотя с того места, где Доминик припарковался, его не видно. И представляю себе, как его давно умершие предки старательно вырезали эти знаки в надежде на то, что они нашлют на Тёрнов злой рок, который они заслужили убийством Сейди.

– Хочешь пойти посмотреть?

Но Доминик мотает головой:

– Я жажду новых впечатлений и эмоций. А ты разве нет?

Мимо нас проплывает придорожный знак «Добро пожаловать в Бурден-Фоллз!». Сейди так и стоит на нем, повернувшись к путникам спиной и вперив взор в водопад. Неменяющаяся, застывшая там навечно. В отличие от меня и Доминика. И я не знаю, как к этому относиться.

Я понимаю, что никогда не перестану думать о Сейди. И еще долго буду терзаться вопросом: какие из моих видений были реальными, а какие вызваны ангельской пылью? Но сейчас я целиком и полностью фокусируюсь на дороге, лежащей впереди. Это начало чего-то нового. Я чувствую!

Глаза косятся на Доминика. Он тоже сосредоточен – я вижу это по его поджатым губам. Он очень скрупулезно продумал маршрут нашего путешествия. Доминик всегда все продумывает. И это хорошо. Кто-то же из нас должен быть основательным и рассудительным.