Андрей кивнул, пригубил виски.

– Итак. – Маша еще немного стеснялась, но постепенно голос ее выровнялся, и она стала спокойно аргументировать, не подозревая, что каждая ее интонация – точный слепок манеры адвоката Каравая. – Что у нас есть? У нас есть цифры «1», «2» и «3» – трое убитых на Берсеневской набережной. Двое мужчин, одна женщина.

– Номер один, – вступил Иннокентий, – вполне безобидный персонаж… Кроме болтовни, упрекнуть не в чем. Но есть одна любопытная деталь: отец его – священник и он с ним не ладил. Кривлялся в церкви во время службы. В общем – богохульствовал. Но так, по мелочи и от глупости.

– Вторая, – Маша внимательно посмотрела на Андрея, – обвинила своего любовника в изнасиловании.

– А что так? – поинтересовался Андрей.

– Она оказалась беременной, а он не хотел разводиться и…

– Все ясно. Его засудили?

– Нет, оправдали. Чуть было не засудили девушку за лжесвидетельство, но в результате решили не связываться. Правда, жена сидела в зале и, говорят, при всех прокляла разлучницу.

– Ну-ну. Даму можно понять. Надеюсь, мы ее не подозреваем?

– Я не проверяла, – закусила губу Маша. – Но мне кажется, это не связано с нашей версией.

Андрей усмехнулся:

– Вот об этом я и говорю – факты под версию, а не версию – под факты. Ладно. Дальше.

Маша чуть покраснела, и Иннокентий мгновенно пришел ей на помощь:

– И наконец, номер третий – Солянко. Профессиональный спортсмен, претендент на олимпийское золото. Его подозревают в том, что он подложил наркотики-транквилизаторы своему основному сопернику, Снегурову.

– Подозревают?

– Точнее, подозревает этот самый Снегуров. Говорит, так сказать – cui prodest: «ищите, кому выгодно».

– Так и сказал? – усмехнулся Андрей.

Иннокентий усмехнулся в ответ:

– Примерно.

– Ну, и что мы имеем?