Это многократно лучше, чем ютиться в 36-метровой, просторной, но тем не менее, палатке. Более того, мы сами сможем, не привлекая дополнительную рабсилу, устроить эту перестройку. Все с восторгом согласились.
Только Забуиров возразил: – Господа курсанты, но кто-то один останется без квартиры.
– Все зашумели на него – Вы с Иманкуловым бросьте жребий, кому остаться в избе, а кому к нам. В избе тоже не плохо! –
На том и порешили. Стены запланировали из всё той же доски сороковки, а двери у Семёнова, всё ещё есть. Постановили начать немедленно. Тут же выгнали из бокса ЗИЛ и поехали к складу досок. Загрузили кузов и привезли к зданию. Начали таскать и складывать на месте. Двое ставили стойки из той же сороковки, отпиливали ножовкой лишнее и приколачивали к стойкам по две доски. Получалась стенка в 120 см с воздушной прослойкой. Позже подумаем, чем её заполнить. Четверо работали внизу, четверо наверху. К ужину закончили половину работы.
Вторник. 2 марта. До обеда волонтёры таскали на второй этаж столовой – учебного корпуса, столы и скамейки собственного изготовления, ставили шкафы для учебных пособий. На втором этаже было не совсем жарко, так как печки были на первом, а на второй выходили трубы с коленами, для лучшей теплоотдачи и мы рассчитывали, что тепло от кухни и печек будет греть второй этаж, что, частично, удалось. Температура была терпимая +16-17 градусов. Этим же они занимались и после обеда, а мы продолжали своё строительство, которое закончили к ужину, но без дверей в комнаты. Это отложили на завтра. Перед ужином собрались на 15 минут пообщаться. Мы всё ещё не определились с назначением командиров рот. Потянули жребий. Командирами рот стали: первой – Марченко, второй –Иманкулов, третьей –Коверда.
Среда. 3 марта. К 7 утра новоиспечённые командиры рот проследовали в расположения волонтёров и устроили подъём. Всех волонтёров выгнали на мороз в исподнем и пробежали с ними до блокпоста №1 и обратно, а потом разрешили им заправить постели и умываться. Многие волонтёры были очень недовольны, скандалили, пытались пререкаться, но командиры отделений быстро наводили порядок.
После завтрака мы попросили плотника поставить нам двери в комнаты. Восемь дверей выделил Семёнов. У него осталось их две. Плотнику выделили двух дружинников, и они занялись работой. Мы начали решать вопрос с назначением старшин рот и замкомвзводов. Судейкин хотел было переложить обязанность комбата на Винокурова, но и он и мы воспротивились. Со своими погонами сержанта Винокуров никак не тянул на эту должность, а сменить погоны уже было бы неприлично. Он вообще стал теперь какой -то двусмысленный. Микиш и Архип тоже носили лычки сержантов и им могло показаться недостойным носить одно звание с ним при столь значительном социальном неравенстве. Теплов вообще предложил Винокурову и Судейкину сменить погоны на обычные курсантские, чтобы мы все стали равными, но они категорически отвергли это предложение.
– Может придумать нам какие-то особые звания и погоны? – засомневался Забуиров. Мы ничего не смогли придумать.
Но тут выдал идею Зотов: – Давайте создадим для офицеров погоны без просвета, как у прапорщиков. Одна звёздочка – прапорщик, две вдоль погона – подпоручик, три вдоль погона – поручик, четыре – капитан, но как обычно. А старших офицеров сделаем с одним просветом, как у Судейкина. Только пусть Судейкин сменит звёздочки на большие, майорские, этого никто не заметит. И будут погоны с одним просветом – майор, а потом лейтенант и полковник. То есть Судейкин пройдёт, как подполковник. А это уже кое-что. В армиях государств Африки, подполковник, это чуть ли не высший чин.
– Ладно, – согласился Судейкин. – Пусть будет так, а будущее расставит всё по своим местам. Короче старшинами рот назначаем Микиша, Архипа и Кежая. Кежай – это был десятник эрзя, прибывший к нам осенью прошлого года. Мы его практически не задействовали в военных целях, и он сильно переживал по этому поводу. Но вот и для него нашлась должность. Учиться будут все, даже те 25 эрзя, которые уже научились стрелять и водить машины. Повторение – мать учения, им не повредит. Заодно всех научим современной азбуке, выдав её за монгольскую, которую те ещё не ввели в обиход. Одновременно учить арифметике, так как применявшиеся цифры, обозначаемые буквами кириллицы, были сложны и крайне неудобны в использовании. Как раз этим, общеобразовательным наукам следует и учить в первую очередь. Теперь другая сторона медали – кроме нас, учить волонтёров некому. То есть вся тяжесть обучения ложится на нас. Вопрос – как будем преподавать? Каждому из нас вести какой-нибудь отдельный курс или на каждого курсанта весь объём наук и отдельный взвод?
Эту версию отвергли сразу. – Только по отдельным предметам каждому, чтобы проще было подготовляться. Наметим предметы. Стали предлагать – азбука, арифметика, физкультура, стрелковое оружие, строевая подготовка и тактика, двигатели внутреннего сгорания, авто и бронетехника, история и география, электротехника, иностранный язык (тюркский) – предложил Забуиров, как язык межплеменного общения, монгольской армии. Вот и есть 10 предметов. Теперь будем их делить.
За Зубаирова уже и так было ясно, что именно он будет учить тюркскому. Остальные 9 предметов вытягивали по жребию. Мне достались история и география. Поскольку вести конспекты волонтёрами, из-за их повальной неграмотности, не представлялось возможным, это отложили до обучения азбуки. А вот арифметику и саму азбуку нужно учить только по тетрадкам. Значит каждому придётся выдать по 2 тетрадки и карандашу. Занятия начнём с понедельника, пока не будем полностью готовы.
Учебный корпус на втором этаже столовой разделялся на две аудитории в каждом ответвлении со входом из центра, где располагалась и лестница на первый этаж. Окна применяли очень экономно. Семёнов с величайшей осторожностью нарезал по три стекла на каждую стену этажа, размером полметра на полметра, истратив 6 листов драгоценного стекла из двадцати последних. Однако опять не хватило двух аудиторий.
Решили временно приостановить обучение детей в клубе и там, как раз разместятся две аудитории. Каждая аудитория будет предметная и её необходимо обеспечить плакатами и наглядными пособиями. Каждому из нас изготовить необходимые плакаты своими силами. У нас имелось большое количество плакатов по стрелковому оружию, машинам и двигателям. Были по физике, химии и некоторым другим предметам, которые было необходимо рассмотреть и применять по необходимости. То есть работы на нас наваливалось чрезмерно. За всеми этими проблемами засиделись до самого обеда. После обеда выяснилось, что ещё не все аудитории готовы. Поэтому волонтёры продолжили таскать столы и скамьи, а мы опять уселись заседать. Баня на всех слишком мала. Нужно строить новую. Для волонтёров назначить банные дни по очереди. С понедельника начнём учёбу, значит некому будет вести вырубку леса и соответственно складирование и распиловку брёвен. Вот это был номер! Почему-то никто об этом не вспомнил до последнего дня.
– Есть выход, – нашёлся Марченко – Девушки эрзя будут работать на бульдозерах, а валить лес и всё остальное, станут крестьяне. Их у нас 10 человек, да ещё 10 парней и столько же девушек. Всего должно хватить. Мы насчитали необходимое количество дежурных и караул аж в 60 человек! То есть ежесуточно в караул и внутренний наряд будут заступать два полных взвода, как минимум.
– Это нормально, – решил Судейкин. – Давайте добавим людей в караулы и т.п, а заодно для валки леса. Пусть в караул заступает ежедневно полная рота. Кстати, этим решением отменяется использование клуба в качестве аудиторий. Значит дети будут продолжать учиться, но кто их будет учить, если Архип сам станет учащимся?
От всех этих вопросов уже у всех голова кругом. Выход нашли – для 6-ти взводов, с утра, будут использованы, в качестве преподавателей, только 6 курсантов, поэтому, из числа свободных, назначать двух курсантов ежедневно. Вроде бы, наконец-то решили все проблемы. Между тем Иманкулов и Забуиров бросили жребий по поводу квартиры. Не повезло Забуирову, ему выпало оставаться в избе. За уточнением мелких проблем дотянули до ужина. С открытием волонтёрской столовой отпала необходимость в палаточной столовой для крестьян и с сегодняшнего дня они получили возможность питаться с нами, как и наши наложницы. Палаточная столовая была свёрнута и уложена в наш склад. Плотник Горазд сообщил о готовности комнат к заселению. Это нас обрадовало, но пока решили девчатам не говорить до завтрашнего дня, чтобы разместить мебель и свои вещи.
Четверг. 4 марта. Мы эту ночь спали в казарме. Марченко и Коверда к семи часам ушли в казарму, чтобы после подъёма выгнать волонтёров на улицу и бежать с ними до блокпоста №1 и обратно. Мы, подумав решили присоединиться к ним. Так что в забеге участвовали все. Давненько нам не приходилось бегать, расслабились. Постановили бегать ежедневно с волонтёрами. Между прочим, мы так и решили называть учащихся, до их выпуска. После завтрака командиры рот ушли командовать перетаскиванием столов и шкафов. Я и Теплов пошли в клуб, чтобы учить ребятишек. Архип рассказал, что всю азбуку дети выучили и они уже проходили чтение и правописание.
Мы решили, что этого детям достаточно Группу начинающих (первый класс) я взял себе, чтобы учить нашей азбуке, а Теплов взял второй класс из детей эрзя, чтобы преподавать им арифметику по нашей системе арабских букв. Я вспомнил, что вроде бы сегодня, монголы должны разбить, ещё не до конца собранную, армию князя Георгия. Сам он, как записано в истории попытается убежать, но его очень скоро настигнут и убьют. После этого монголы начнут отход в степь через восточные земли Черниговского княжества.
Там их ожидает город Козельск, прославившийся небывалым сопротивлением монголам. Я подумал, а нельзя ли попробовать спасти из города хоть немного детей? Подниму этот вопрос на собрании. Итак, в 9 часов я вошёл в клуб мимо дежурного по лагерю Семёнова и двух караульных дружинников у дверей, которые мне отсалютовали. Как уже говорилось, весь зал был разделён на две части, в которых занимались два класса детей. Первый класс представляли дети, прибывших недавно жителей Борисово-Глебово и эрзянских детей, приведённых Кежаем осенью.