В честь визита Джоанны грязная одежда была в срочном порядке эвакуирована в ванную, где вчерашние носки присоединились к тем, что валялись по углам в гостиной. Пока Рикер ждал, он начал видеть свою квартиру глазами миссис Ортеги. Ее маленькие следы на грязном полу были ему немым укором за то, что он выставил горничную, не дав ей даже начать наводить тут порядок. Возле двери громоздились несколько огромных пластиковых мешков для мусора. Интересно, сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз выносил их? Неделя? Месяц?
Рикер взглянул на часы, но тут же отбросил мысль о том, чтобы срочно вызвать миссис Ортегу. Он закрыл двери в ванную и на кухню, решив таким образом сразу две проблемы. Затем кое-как разгреб оставшийся хлам в гостиной. Леди будет настолько удивлена, обнаружив, что квартира Рикера больше напоминает помойную яму, что не заметит, как он нанесет первый удар.
Стены толстые. Если даже она закричит, никто не услышит.
Мэллори вошла в общую комнату Специального криминалистического отдела. Просторное помещение с высокими грязными окнами, выходившими на узенькую улочку в СоХо, было заставлено письменными столами. Шесть человек работали сегодня сверхурочно, заполняя пробел, образованный принудительным уходом Рикера и ее самовольным отсутствием на работе. На столах громоздились папки с делами, горы бумаг, стаканчики с кофе, и среди этого беспорядка работали детективы. Постоянно слышны были разговоры: отдавали приказы, разговаривали по телефону, устраивали дружеские перебранки.
Когда вошла Мэллори, наступила тишина.
Мужчины, как по команде, подняли головы и стали похожи на девочек из церковного хора, только с наплечными кобурами. Все взгляды были прикованы к единственной представительнице женского пола в участке, пока она направлялась к своему столу, аккуратно расположенному вдоль стены. Еще три дня назад ее рабочее место казалось самым чистым в конторском мире, но все изменилось. Замки ящиков были бесцеремонно сорваны, от взлома на металле остались царапины, содержимое валялось на полу и на столе, папки и раскрытые блокноты лежали посередине стола. И, наконец, словно в доказательство ее любви к чистоте, ящик с чистящими принадлежностями был выдвинут и выставлен всем на обозрение.
Но Мэллори не устроила сцены.
В глазах, устремленных на нее, угасла последняя надежда стать свидетелями грандиозного шоу, которое все с нетерпением ждали. Понемногу все снова пришло в движение: возобновились разговоры, телефонные звонки, шуршание бумаги.
Мэллори повернулась к детективу Яносу, крупному полицейскому с резкими чертами лица, который походил на огромный говорящий шкаф, иногда даже цитировавший Мильтона.[5] Его взгляд отличался суровостью, которую особенно ценили в нем инспекторы условно-досрочного освобождения. Они частенько прибегали к его помощи, чтобы напустить страху на своих подопечных. Как ни странно, сегодня он был, наверное, единственным в участке, кто сочувствовал Мэллори. Но она не нуждалась в сочувствии.
Он поднялся и неторопливо направился к ней, удрученно качая головой, словно говоря: «Какой стыд! И куда катится мир!»
– Знаю, выглядит ужасно, – произнес он мягким голосом, так несоответствующим его грубой внешности, – но все твои вещи остались на месте, – он наклонился и выудил из-под стола металлическую баночку полироли.
– Это работа Коффи, – сказала Мэллори. С таким же успехом лейтенант Коффи мог вырезать на металлической поверхности свое имя, рядом со всеми этими царапинами. Больше никто не посмел бы испортить рабочее место Мэллори.
Янос перевел взгляд на окно в кабинете лейтенанта: жалюзи были опущены, дверь закрыта.
– На твоем месте я бы не ходил туда сейчас. Босс только что отделался от двух стервятников из министерства внутренних дел. Они выяснили, что Рикер работал на полную ставку у своего брата.
– Он там больше не работает. Я об этом позаботилась.
– Но
– Он не обналичил ни один из этих чеков, – Мэллори выхватила из рук Яноса бумаги, пока тот не сунул их не в тот ящик. – Тем более Рикер согласился на работу, только когда отдел прекратил выплаты.
– Да, лейтенант это знает, – произнес Янос и сгреб своей ручищей карандаши и скрепки. – То же самое лейтенант сказал людям из министерства. Потом добавил, что Рикера отправили на пенсию, показал им соответствующие документы и говорит: «Когда вы, такие-сякие, оставите наконец в покое заслуженного копа, получившего
Мэллори перевела взгляд на свой выпотрошенный стол.
– Но какое отношение это имеет к тому, что Коффи взломал замки в моем столе?