Рикер выключил звук и повернулся к зеркалу:

– Почему так долго не дают ордер на арест?

Голос Джека Коффи тут же ответил по громкой связи:

– Ищем судью, который не побоится Американского союза гражданских свобод. Уже скоро.

Содержимое папок с делом Косаря было разбросано по столу, но агент Хеннеси лишь молча взирал на это вторжение и барабанил пальцами – признак плохо скрываемого раздражения. Формально агента Хеннеси никто не держал, но огромная фигура детектива Яноса, преграждавшего выход, говорила об обратном.

Теперь агент был в руках Мэллори, которая понемногу начинала выпускать когти, заигрывая с добычей. Перечитав документы, она подняла глаза на Хеннеси:

– Значит, доктор Аполло всегда находилась в списке потенциальных жертв Косаря, – Мэллори скомкала листок. Агент Хеннеси зачарованно наблюдал за тем, как в ее ладонях мятая бумага постепенно превращалась в идеально круглый комок, спрессованный до размеров небольшого камешка.

– Это уничтожение государственных…

– Это полная чушь, – перебила Мэллори. – И ты знаешь. А теперь я хочу увидеть настоящие материалы. Личные заметки, которые так и не попали в базу данных. Сколько промашек ты удалил из компьютера, чтобы никто не узнал о них?

Хеннеси колебался слишком долго. Бумажный комок Мэллори просвистел у него над ухом и отскочил от противоположной стены.

– Если я отыщу все ваши промашки собственноручно, – произнесла она, – то придется присовокупить их к остальным промахам, которые вы уже допустили в этом деле. Я могу собрать пресс-конференцию, все главные каналы, радио, телевидение, в общем, будет весело.

Ее слова возымели магическое действие.

Хеннеси поднял с пола скомканный листок бумаги.

– Это не полная чушь. Когда убили агента Кида, доктор Аполло стала главной подозреваемой. В детстве у нее самой был опыт общения с психиатрами. Она проходила длительную терапию, когда была подростком. Ну и вдруг что-то пошло не так, и она могла просто сломаться. Такое случается. А может, это он сломался, и доктор убила его в результате самообороны. Но мы знаем, что Тимоти Кида убил не Косарь.

– Вы ошибаетесь, – произнес Рикер. – И вот еще одна ваша промашка, – он поднял глаза на своего напарника. – Какая по счету, а, Мэллори?

Но агент Хеннеси не собирался признавать свою ошибку. Когда он заговорил, его голос звучал очень твердо:

– Убийство Тимоти Кида не было похоже на остальные преступления, совершенные Косарем, ну кроме, может быть, одной детали, о которой упоминали газеты: орудием убийства послужил перочинный нож. Никакой косы, начертанной кровью, ни надписи на стене приемной доктора, ни записки во рту. И даже порез на горле был не такой глубокий, как обычно.

– Но потом убили бродягу тоже перочинным ножом, – вставила Мэллори. – И кто-то так же небрежно полоснул его по горлу.

– Да, – согласился агент. – Мы посчитали, что Зайца тоже убила доктор. Аргус все понимал по-своему. По его мнению, убийство Зайца означало, что Косарь следит за доктором Аполло.

Мэллори была уязвлена до глубины души, агент врал ей в глаза и при этом даже не притворялся.