Последними судили троицу крепко сбитых мужиков с бородами-лопатами и нетронутыми лицами. В отличие от остальных мятежников, их сковали стальными кандалами по рукам и ногам. Дар приручителя зашевелился внутри, чувствуя угрозу, как только первый из тройки сам вышел к своему судье. Из-под густых бровей на принца смотрел настоящий зверь.

— Станислав, без фамилии. — Все веселье слетело с Артура, как пыль после дуновения ветра. — Ты обвиняешься в мятеже против империи. Есть что сказать в свое оправдание?

— Мы сражались за свободу нашего народа! — То ли сказал, то ли рыкнул он, развеяв последние сомнения. Перед приручителем стоял каддэй, волколак.

— Ваше Высочество, осмелюсь прервать. — Пробираясь через толпу подобно кораблю, рассекающему волны, к столу вышел один из подчинившихся Артуру волколаков. Его перевязанную покрасневшими бинтами грудь украшала свежая медаль — так Комаровский наградил отличившихся каддэев, вовремя сменивших сторону, заодно сделав их своими среди солдат. Волколак говорил похожим полузвериным голосом: — Станислав мне как брат. Если бы он был с нами, то так же признал вас… Прошу, дайте ему и другим второй шанс. Я за него ручаюсь! Мы все!

Остальные каддэи из числа перебежчиков согласно зарычали, вокруг них мгновенно образовался широкий круг пустоты.

Артур тяжело вздохнул. Он не был злым и не хотел никого казнить просто так. Правду ли говорил этот волколак? Действительно ли этим троим не повезло оказаться в другом месте?

— Если позволите, Ваше Высочество. — Ари в своем прекраснейшем ало-золотом платье встала за плечом Артура. — Обычно преступления в этом списке перечислены довольно подробно, здесь же один пункт — мятеж. Посудимый кого-то убил при задержании?

— Не было смысла. Как только я услышал о бегстве Якова, приказал всем сдаться. — Станислав сохранял завидное спокойствие, только расширенные ноздри выдавали его волнение. — Послушали только эти двое.

— Мы тоже сражаемся за свободу нашего народа. — Глаза кицунэ вспыхнули розовым. Ближайшие ряды издали слитный вздох обожания. — За свободу всех народов! Если мы дадим вам второй шанс под поручительство ваших братьев, станете ли вы сражаться за Артура?

Не проронив ни слова, волколак смерил приручителя суровым взглядом. Пожевав губами, он коротко ответил:

— Да, я поклянусь в верности Артуру, если он даст слово, что свобода обещана и нам наравне с людьми!

— А как же Якуб? — Приручитель ощутил острое дежавю, тот же вопрос он относительно недавно задавал самой Ари. И ответ волколака был на удивление похож на ее.

— Ему я ни в чем не клялся, за нас говорил вожак. Он мертв, убит тобой. — Станислав ни капли не смутился. — Все по нашим законам. Сильный правит, слабые подчиняются.

«Семнадцать плюс три будет двадцать. Красивое число!»

— Звериные законы здесь не действуют, для нас существует только воля императора! — крикнул кто-то особо языкастый из толпы, и народ загомонил в поддержку. Юноша лишь поморщился, из-за постоянных воплей толпы у него начала болеть голова, да и сама фраза была слишком… подхалимской..

— Хорошо. Ввиду заслуг героев, осознавших свою неправоту, что помогли нам избежать больших потерь, доблестно сражавшихся с мятежниками, под их поручительство я даю вам право искупить вину кровью. Вы зачисляетесь в особый, «волчий» гвардейский взвод и подчиняетесь лично мне. На этом суд объявляю законченным. Да начнется праздник!

Крики ликующих горожан заглушили ропот недовольных решением Артура пощадить каддэев на фоне казненных людей.

Комаровский расстарался со столом к празднику на славу. Для обычных людей и рядовых солдат выставили столы с яствами прямо на улице. Интеллигенты в виде оставшихся в живых зажиточных горожан для виду поворчали, мол, как в селе, но охотно присоединились к народным гуляниям, ведь привычные чайные и пельменные разграбили и сожгли. Не пощадили мятежники и новомодную кофейню, в которой когда-то отдыхал Артур.

Офицеры, почти сплошь состоявшие из дворянства, собирались в единственном уцелевшем трактире. Захватчики устроили внутри штаб и оставили мебель, хватило только убрать мусор и как следует проветрить. Несмотря на классовые различия с немногочисленным простолюдинами, дослужившихся до высших знаний, между офицерами не возникало вражды. Война всех уравняла, часто в бою единственным способом уцелеть было плечо товарища, и только глупец мог плевать на тех, от кого зависела его жизнь.

Место во главе центрального стола досталось Артуру, на другом конце устроился Комаровский. Учтивая Ари составила компанию графу, а приручитель трапезничал в компании с молчаливой Лучезарной. Подпоручик по левую руку стеснялся принца, краснел и бледнел, отвечая короткими, уставными фразами на все попытки заговорить с ним. Новоявленный принц не стал долго расстраиваться и уделил все внимание еде, благо повара постарались на славу: удивительно нежная дичь таяла на языке, мелкие кости с легкостью перемалывались крепкими зубами; наваристый борщ с горкой сметаны только распалил аппетит; запеченный поросенок с картофельным пюре заполнил пустоту внутри, а огромный пряник с вареньем великолепным штрихом завершил трапезу. Отдуваясь, юноша откинулся на спинку походного трона, борясь с искушением расстегнуть ремень.