Какой теории следует придерживаться как основы для интерпретации?

В предыдущих главах было рассмотрено место сепарационной тревоги в основных психоаналитических теориях объектных отношений, настоящая глава будет посвящена проблеме интерпретаций сепарационной тревоги, возникающей в отношениях анализанда и аналитика в процессе психоаналитического лечения.

В настоящее время большинство психоаналитиков, несомненно, признают ключевую роль проработки сепарационной тревоги в психоаналитическом процессе. Вместе с тем способ интерпретаций, которого придерживается аналитик, зависит не только от нашего личного тренинга, теоретических предпочтений и клинической практики, но и от нашего собственного опыта переживания сепарационной тревоги – имеется в виду наш собственный жизненный опыт, наш собственный анализ и анализ переноса-контрпереноса с анализандами.

Вместе с тем явная разнородность психоаналитических теорий является проблемой для современных психоаналитиков, особенно для тех, кто оказывается в замешательстве от множества психоаналитических школ и теорий, которые, как грибы после дождя, появились после Фрейда. Это ставит следующий практический вопрос: какую основу, соответствующую идеям Фрейда, может использовать психоаналитик для интерпретаций в своей клинической работе? Как мы видели, Фрейд оставил нам ряд указаний, и многие аналитики внесли свой вклад в психоанализ, хотя зачастую они предлагали свой собственный оригинальный путь. Вопрос множественности психоаналитических течений внутри одной организации – Международной психоаналитической ассоциации (МПА), – основанной Фрейдом в 1908 году, безусловно, сегодня является для нас проблемой.

Не случайно «общие интересы психоанализа» были предметом обсуждения на Римском конгрессе МПА в 1989 году, эта тема возникла в ответ на заданный Валлерштейном в 1987 году в Монреале вопрос: «Один психоанализ или много?» (Wallerstein, 1988, p. 5).

По-моему, несмотря на отличия и даже расхождения, упомянутые нами психоаналитические теории объектных отношений, с их различными подходами к сепарационной тревоге, в своей общей основе содержат концепцию психоанализа Фрейда. Общее основание включает согласие по следующим основным вопросам: роль бессознательного, важность детской сексуальности в происхождении психических конфликтов, признание компульсивного повторения в феномене переноса, признание центральной роли эдипова комплекса в организации психической жизни.

Я бы добавил к этому, что для того, чтобы быть фрейдистским психоаналитиком, недостаточно просто принимать перечисленные теоретические моменты; важно согласие на установление психоаналитического сеттинга, обеспечивающего удовлетворительный аналитический опыт и способствующего интерпретации переноса. Как говорила Ж. Шассгет-Смиржель: «Отличия в сеттинге приводят к потере общего основания» (Chasseguet-Smirgel, 1988, p. 1167). Я вернусь к этому вопросу в следующей главе.

Хотя все упомянутые мной теории объектных отношений являются частью общей основы, охарактеризованной выше, каждая имеет собственную специфичность и когерентность в «классической» психоаналитической практике, и польза от указанной теоретической базы возможна только в том случае, если собственное мышление аналитика согласуется с ней. Принятие всех теорий одновременно было бы эквивалентно непринятию ни одной из них: хотя существуют разные пути достижения одной и той же цели, достичь ее можно, выбрав только один путь и отвергнув другие, помня о том, однако, что такие пути существуют и имеют свою ценность. Это не означает, что другие пути менее валидны; это просто другие пути, и будет ошибочным исключать одну теорию в пользу другой, хотя они не могут применяться одновременно одним и тем же аналитиком.

Например, в зависимости от теоретических предпочтений, в своей клинической практике психоаналитик может не интерпретировать сепарационную тревогу и оставаться молчаливым в определенные моменты процесса или, напротив, может интерпретировать, когда видит подходящий для этого момент. Психоаналитик может принимать во внимание сепарационную тревогу в теории и практике, но воздерживаться от интерпретаций, потому что, следуя своим теоретическим взглядам, может считать, что этот тип тревоги должен быть заново пережит анализандом на инфра-вербальном уровне и ему нужно просто следить за этой регрессией без обязательных интерпретаций.

Этот подход характерен для последователей Винникотта – например, тех, для которых нарциссическая фаза нормального раннего развития – это эквивалент «первичной материнской заботы», и поэтому они отдают предпочтение позиции холдинга, а не интерпретативной позиции. В связи с этим Палацио (Palacio, 1988) правомочно замечает в своем исследовании нарциссизма, что психоаналитики, которые считают нарциссизм нормальной стадией развития, рассматривают нарциссические феномены, возникающие в терапии, как относительно нормальные, и поэтому в своих интерпретациях не делают акцент на конфликтных аспектах нарциссического переноса.

Все это явно отличается от подхода психоаналитиков, рассматривающих нарциссизм в контексте агрессии, деструктивности и зависти. Для них нарциссизм является результатом комплекса инстинктов и защит, которые могут быть проинтерпретированы в деталях в переносных отношениях «здесь и сейчас», в особенности при перерывах в аналитических встречах.

Итак, мой ответ на вопрос, какая теория может лечь в основу интерпретаций, заключается в том, что наиболее важным является достижение аналитиком достаточной степени креативной свободы в выборе собственных моделей – теоретических, технических или клинических – с тем, чтобы его интерпретации отражали преимущественно то, что переживает анализанд. Именно это делает работу аналитика трудным и волнующим искусством, в котором ничто не обретается раз и навсегда.

Ценность интерпретации сепарационной тревоги

Лично я убежден, что при возникновении сепарационной тревоги в аналитическом лечении для меня, как аналитика, важно распознать и интерпретировать ее, чтобы анализанд мог ее проработать. Я мотивирую свою точку зрения следующими доводами.

На мой взгляд, принципиальной целью интерпретаций такого рода тревоги является восстановление вербальной коммуникации между анализандом и аналитиком, которая часто нарушается тревогой по поводу сепарации и утраты объекта. Это происходит в связи с тем, что окончание сессий, выходные и отпуска могут привести к нарушению процесса проработки из-за возникновения реакций тревоги и возврата к регрессивным защитам, которые выражаются в прерывании вербальной коммуникации между анализандом и аналитиком на более или менее длительный период. Фрейд обращал внимание на то, что «даже короткие перерывы омрачают работу», и говорил, что сопротивление, следующее за воскресным отдыхом, подобно «черствому хлебу понедельника» (Freud, 1913с, p. 127).

Гринсон (Greenson, 1967) считает реакции на сепарацию наиболее значительным источником сопротивления, создающего препятствия терапевтическому альянсу и эффективности интерпретаций; по этой причине он рекомендует в первую очередь восстановить «рабочий альянс, чтобы иметь возможность анализировать реакции пациента на сепарацию» (p. 335).

По моему мнению, если не интерпретировать эти реакции, в некоторых случаях они могут сохраняться и длительное время нарушать как коммуникацию анализанда и аналитика, так и процесс проработки. Напротив, если мы интерпретируем эти реакции в переносе, они часто оказываются обратимыми, и тогда коммуникация восстанавливается более или менее быстро и анализанд может возобновить процесс проработки, прерванный тревогой. Мне кажется полезным интерпретировать этот тип тревоги не систематически, но всякий раз, когда аналитик считает это необходимым, и до тех пор, пока анализанд не сможет ее осознать и проработать самостоятельно.

Вторым основанием для интерпретации тревоги, связанной с перерывами в аналитических встречах, является, на мой взгляд, то, что тревога такого рода открывает латентные аспекты переноса и предоставляет информацию о состоянии объектных отношений анализанда, его способах защиты, отщепленных аспектах его личности, возможности переносить психическую боль, тревогу и скорбь. Эти бесчисленные грани переноса, скрытые до сих пор, появляются в эти исключительные моменты под давлением тревоги, которая в результате раскрывает их в полной мере. Реакции на интерпретации бывают окрашены характерными либидинальными и агрессивными тенденциями, специфичными для каждого анализанда, для каждой стадии терапии и каждой ситуации в переносе. Поэтому я считаю проявления сепарационной тревоги особенно благоприятными моментами для интерпретации переноса.