Лётчики доложились по своим действиям над Северным морем. Британские эсминцы поодиночке и небольшими группами от Шотландии подтягиваются на юг, к Ла-Маншу. Наши торпедоносцы их отлавливают. С утра четыре боя воздушно-морских было. На рассвете утопили одинокий эсминец напротив Стандерленда. Через два часа там же наши торпедоносцы подловили группу из двух эсминцев и одного сторожевика. Один эсминец из этой группы успел на берег выброситься, остальные корабли утопли. В одиннадцать часов в ста пятидесяти километрах к северу от бухты Уош был серьёзный бой с семью британскими эсминцам. Три из них утопили, остальные сбежали под защиту береговых батарей ПВО. Сразу после полудня в самой бухте Уош были обнаружены шесть эсминцев и ещё пять малых артиллерийских кораблей. Шесть из одиннадцати уничтожены, остальные тоже укрылись от наших торпедоносцев за огнём береговых зениток. Судя по дальнейшим докладам от авиаразведчиков, движение малых британских кораблей к Ла-Маншу прекратилось. Все, кто с утра, надрывая котлы-турбины, нёсся на юг, укрылись в ближайших бухтах. Видимо, приказ прошёл из Адмиралтейства – не нарываться. Разумно. У нас сейчас по водам, прилегающим к восточному берегу Британии, могут работать четыре группы торпедоносцев по сто – сто пятьдесят самолётов в каждой. Не отбиться от такой толпы небольшой группе корабликов. Если бы британские миноносцы и дальше продолжили днём переться к Каналу, то вряд ли хоть кто-то из них до Канала бы добрался. Без шансов. Скорее всего, будут до ночи у берега отстаиваться, а потом и ломанутся дальше на юг. Сколько их там может быть? Одиннадцать мы уже заминусовали. Наша и немецкая военно-морская разведка оценивали лёгкие силы британского флота, которые можно оперативно перебросить к Ла-Маншу в сорок единиц, плюс-минус чуть-чуть. Значит, штук тридцать осталось. Да… ночью три десятка эсминцев могут делов в Проливе наделать. Будем их ловить на подходе. Даём команду на подлодки. Три плотненьких завесы из них формируем на возможных маршрутах движения. Ну и свои большие и маленькие корабли дополнительно взбадриваем командирскими приказами-указаниями. Передвигать их по морю особой нужды нет, они и так уже по обоим краям-концам Канала размещены. Бдят-охраняют наш район интенсивного судоходства в Ла-Манше.

Пришло донесение из штаба 1-го экспедиционного корпуса. Это те части, что уже на плацдарме в Британии. Командует корпусом мой уже хороший знакомец – генерал-майор Маргелов. Хорошо командует-справляется «дядя Вася». На плацдарме закончилась зачистка территории от береговых и тыловых гарнизонов противника. Почти четыре тысячи британских вояк насобирали. Начинают их отгрузку-переправку на континент. Отдельное донесение от командира полка НКВД. У парней из ведомства Лаврентия Павловича ответственная задача – охрана тыла. И ещё кое-что.

По законам и обычаям ведения войны оккупационные власти должны обеспечивать гражданскому, мирному населению, проживающему на оккупированных территориях, возможность иметь источники дохода-пропитания. Если есть работа, если за неё платят деньги, если на эти деньги можно купить еду – то всё путём. Если же у оккупационных властей не имеется возможности организовать нормальное денежное обращение и свободную продажу продуктов питания и предметов первой необходимости, то оккупационные власти обязаны организовать за свой счёт распределение-раздачу мирному населению таких продуктов и товаров. Кроме того, имеется в тех законах-обычаях пожелание об особой защите наиболее беспомощных. Детей, стариков и женщин. Их, по возможности, надо отправлять в места, где они в наименьшей степени могут подвергнуться опасностям военных действий. И, естественно, с обеспечением им нормальных условий жизни. Собственно, это то, чего немцы на наших оккупированных территориях и не делали. А ведь неисполнение оккупационной властью этих своих обязанностей признаётся международными договорами военным преступлением. Куча-толпа немецких тыловых командиров-администраторов на этом засыпалась-погорела. Кричали потом: «Мы ж ничего не делали! Это всё СС, они грабили, жгли, убивали!» Ага! Вот именно, ничего не делали! Хотя были обязаны делать! И не обижайтесь, что теперь вас в трибунал тащат.

Тоталитарный советский режим не может позволить себе такого бездействия-безделья. И бойцы из войск охраны тыла сейчас работают по этой теме на нашем плацдарме в Британии.

Вот заходит в приморскую деревушку Бирхингтон взвод из полка НКВД; собирают народ деревенский на главной улице. Мэра-старосту местного из толпы выкликивают. Командир взвода растолковывает старосте новые порядки. Перво-наперво про оружие. Всё стреляюще-огнестрельное и взрыво-пиротехническое необходимо сдать немедленно после схода. Что будет с теми, кто не сдаст? Об этом – чуть позже. Далее. Женщины, старики, дети – вам два часа на сборы. Отправитесь вы… Не, не в концлагерь. Вон телеги у вас, видим, есть. На них погрузитесь и отправитесь на запад. Там, через двадцать километров, линия фронта. Ну как линия… Наши войска на ней уже стоят, а британских там ещё нет.

Командование экспедиционного корпуса обеспечит ваш переход на территорию, пока контролируемую Британским правительством. А здесь вам лучше не оставаться. Война всё же здесь, мало ли, вдруг какая бомба или снаряд британский сюда залетит. Чтоб мужья-отцы ваши чего плохого не подумали, то разрешаем выбрать десяток мужиков в сопровождение.

Чтоб убедились, что вы благополучно на ту сторону перешли. Нет. Все мужчины призывного возраста остаются здесь. Ну нет дебилов в русском командовании. Зачем противника снабжать призывным контингентом. Так вот, мужчины остаются. Сколько тут вас? Три сотни. Хорошо. Завтра в восемь утра во главе со старостой должны все быть у околицы. Там вас будут ждать наши сапёры. Они вас и проводят к месту вашей новой работы. Что делать будете? Ничего сложного. Копать. Воронки на дорогах засыпать, ровнять площадки для полевых аэродромов, завалы разбирать. Восемь часов работы, потом обратно домой. Домой? В смысле по домам? А вы что, в концлагерь хотите? Ну так вот, после работы по домам возвращаетесь. За работу будет выдаваться продуктовый паёк. Раз в два дня, на два дня. Нормальный паёк, не оголодаете. На работу обязаны выходить все! Уважительная причина невыхода на работу – болезнь. Теперь – про санкции. За саботаж, диверсии и, не дай боже, теракты против военнослужащих экспедиционного корпуса – трибунал. Уж не взыщите, на этой территории с сего дня действует советское уголовное законодательство. Что будет за саботаж? А там, в трибунале, и узнаете. Но это про личную ответственность. Ага, коллективной ответственности в Уголовном кодексе РСФСР не предусмотрено. Но… Если в вашей деревне будет отмечен хоть один акт саботажа, то бишь невыхода на работу, теракт или диверсия, или житель вашей деревни где в другом месте набедокурит, то ваша деревня будет признана территорией повышенной опасности.

Что это значит? Всё просто. Чтобы обеспечить безопасность населения, а её невозможно обеспечить, если вы все по разным домам-хатам-углам ночуете-живёте, будет организовано охраняемое общежитие. Вон у вас какой особняк большой есть. Вот там вы все и будете жить-ночевать. И охрану выставим.

Не дай бог, какой негодяй забредёт, безобразия творить будет, ваш спокойный сон нарушать. Нет. На пайках и продолжительности рабочего дня проживание в общежитии не отразится. И да, про оружие забыл сказать. С тем, кто не сдаст, будет трибунал разбираться. Не, не расстрел, конечно. Года два-три, если никаких отягчающих обстоятельств выявлено не будет. Ну а соседи, как я уже и говорил, от греха подальше в этом случае отправятся жить в общежитие. Партизаны? А что партизаны? Они признаются комбатантами наравне с другими военнослужащими, главное, чтобы отличительные знаки были на одежде, и судьба у них аналогична солдатской. Если в бою – то пристрелим, если в плен сдался – пожалуйте в лагерь для военнопленных, там, кстати, тоже работать надо будет. В чём отличие от вашего положения в охраняемой общаге? Большое отличие. Вы к нормальной жизни вернётесь, и семьи к вам вернутся почти сразу, как Британия капитулирует. А вот военнопленные ещё лет несколько будут впахивать на ударных стройках коммунизма. Ни разу ещё не капитулировала Британия ни перед кем? Ну-ну. Всё когда-то в первый раз случается. И вот мне думается, что осенью вы уже урожай с полей-огородов будете убирать вместе со своими семьями.

Вот примерно так сейчас полк НКВД наводит порядок среди мирного английского населения.

С немирной британской армией мотострелки, танкисты и лётчики управляются. Выдвижение к позициям, занимаемым частями экспедиционного корпуса, двух британских пехотных дивизий, усиленных тяжёлыми танками, было засечено ещё ночью ушедшей вперёд, на вражью территорию, корпусной разведкой. У нас к утру 28 июня на плацдарме уже войск было чуток поболее. Но они всё же не все на передовой были. Нужно ведь ещё и берега охранять-оборонять, мало ли британцы какой морской десант учудят. Так что шансы у британцев хорошенько навалять нашему десанту были. Были бы. Если бы… Если бы командующий десантной операцией генерал-полковник Брежнев, ну то есть я, повторил бы все ошибки-косяки покойничка-фюрера. А так даже неинтересно. Погода лётная. Пролетела на рассвете над разворачивающимися за ближайшими холмами в предбоевые порядки британскими частями немецкая «Рама». Тут же уточнила по радио, что и где. Через пятнадцать минут прилетели два полка «Ил-2». Сыпанули из контейнеров-кассет мелких кумулятивных бомбочек на взводные-ротные колонны неповоротливых «черчиллей». Проштурмовали британскую пехоту пушками-пулемётами и улетели. Затем волна за волной пошли работать немецкие «Юнкерсы». Фугаски, ОДАБы, напалм. В общем, одна дивизия так к нашей передовой и не вышла. Во второй, видать, командир настырно-упрямый оказался. Уже после полудня смог он собрать в кучу-кулак остатки своего соединения и с размаху ударил двумя неполными батальонами при поддержке пяти танков по окопавшемуся немецкому мотопехотному полку, в боевых порядках которого ещё и два десятка «тигров» стояло. По прущей на немцев британской пехоте сначала отстрелялись две батареи наших «катюш». Неповоротливых и медлительных «черчиллей» первыми же выстрелами подожгли «тигры». А остатки пехоты причесали единые пехотные пулемёты и крупняки с прикопанных в землю «ганомагов». Делов на пятнадцать-двадцать минут, и ещё одни спокойные сутки для усиления десанта выиграны. Нету более у британцев ничего, что можно бросить на нас ранее чем середина завтрашнего дня.

К концу вторых суток от начала десантной операции мы смогли переправить на плацдарм ещё один полноценный механизированный корпус. Ночью, правда, не обошлось без проблем в Проливе. Наш сводный-сборный-международный флот с эскадрой британских эсминцев справился. Никого к Ла-Маншу не пропустили. Двадцать два британских корабля утопили в ночном бою совместными усилиями наших надводных кораблей и подлодок. Около десятка смогло удрать с различными повреждениями. У нас потеряны три эсминца, два бывших шведских броненосца получили по паре торпед в корпус и уже доковыляли своим ходом сюда, в Булонь. А немецкий лёгкий крейсер, получивший разом три торпеды, едва успел до ближайшего берега добраться и выброситься на камни. Берег, правда, оказался английским. Пляж у самого восточного уголка занятого нами плацдарма.

Подводные лодки противника не удалось не допустить к нашим транспортам. За ночь мы потеряли три сухогруза. Два утопло посреди пролива, один после полученной под киль торпеды смог добраться до Дувра, но больше в море он не ходок. На утонувших сухогрузах, слава Партии и Сталину, потерь было немного, большую часть перевозимого на них личного состава довольно быстро выловили из воды.

Потом наши эсминцы долго гонялись за набедокурившими британскими подводными вредителями. Докладывают, что вроде бы три лодки потопили.

График перевозок немного сдвинулся, но не критично. Запас у нас есть по транспортам. Спасибо Рузвельту за это! «Либертосов»[43]у меня ещё почти шесть десятков по ближайшим французским портам отстаиваются в ожидании работы. Почему их пока не используем? Так в порт Дувра больше, чем сейчас туда ходит судов, не послать. Места для разгрузки там на всех не хватит. Вот сапёры обещают к вечеру тридцатого числа привести в порядок порт в Фолкстоне, а первого числа будет готов принимать суда и порт Рамсгит – вот тогда и выпустим на линию все отдыхающие пока сухогрузы.