Лотти похолодела. Об этом же просила перед смертью мама… По спине поползли странные, неприятные мурашки – а вдруг это обещание из тех, что невозможно выполнить? Лотти не могла объяснить этого принцессе, понять ее сумел бы один Джейми. Она не вправе отвечать только за себя, ведь с недавнего времени ее жизнь принадлежит Элли. Она здесь, чтобы служить Элли. И все же Лотти не сказала этого вслух. Сделав глубокий вдох, она кивнула.
– Обещаю, – через силу произнесла она, понимая, что не до конца честна.
– Хорошо. – Элли заметно нервничала, не знала, куда девать руки. – И, пожалуйста, не спеши с ответом, подумай. – Когда Лотти еще раз кивнула, принцесса коротко выдохнула, а затем медленно произнесла, точно каждое слово причиняло ей боль: – Скажи, ты была бы счастливее, если бы не стала моим портманом?
– Нет, – ответила Лотти еще до того, как Элли закончила вопрос.
Ей не нужно было задумываться об этом, и вовсе не из-за клятвы верности принцессе. То, что это – чистая правда, Лотти подсказывало сердце. И пускай тучи сгущаются, пускай даже ей придется пожертвовать жизнью, но год, проведенный с Элли, стал для нее самым счастливым с тех пор, как умерла мама. Рядом с Элли она максимально приблизилась к тому, чтобы исполнить обещание быть счастливой. Лотти словно обрела ту часть себя, об утрате которой не подозревала.
– Мое место – здесь, – чистосердечно сказала она, стиснув руку подруги. По ее щекам текли слезы, но Лотти не обращала внимания. – Только с тобой я по-настоящему счастлива. Ты делаешь меня лучше.
В отчаянной попытке сдержать нахлынувшие чувства Элли сморщилась и громко шмыгнула носом. Она притянула Лотти к себе и обняла – так крепко, что та едва могла дышать.
– А ты – меня, – прошептала принцесса ей на ухо.
Троица расположилась на кровати Элли, застеленной черными шелковыми простынями. Джейми сидел на краю, уронив голову в руки, точь-в-точь как роденовский «Мыслитель». Элли раскинулась посередине и разглядывала узоры на деревянных панелях, которыми был обшит потолок. Ее голова лежала на коленях Лотти, а сама Лотти рассеянно гладила принцессу по волосам.
– Это моя вина! – воскликнула Элли.
Рука Лотти ненадолго замерла.
– Мы все знаем – виновата я одна, – продолжала принцесса. – Они тоже знают и делают это, чтобы наказать меня.
Джейми издал странный звук, похожий на фырканье. Ребята обсуждали наказание, назначенное преторианцу, и в Элли проснулся прежний пыл.
– Сэр Олаф просто отправит меня на дополнительные тренировки, – Джейми откинул со лба волосы, – а тренироваться я люблю, так что это совсем даже и не наказание.
– Но принцип-то, принцип! – пробурчала Элли с надутой губой, выразительно потрясая в воздухе кулаком.
Лотти припомнила, какой свирепой может быть принцесса, и улыбнулась себе под нос.
– Разве оно того не стоило? – хихикнула она.
Элли опустила вскинутую руку, Джейми обернулся. Оба вопросительно посмотрели на нее.
– Я имею в виду не только наказание, – пояснила Лотти, – а всю историю с похищением. Это определенно того стоило.
Элли рывком села, и Лотти отпрянула, чтобы не столкнуться с ней лбом. Принцесса и преторианец переглянулись, а потом уставились на Лотти как на сумасшедшую.