Я постаралась вложить в этот удар всю свою злость, и бутылка действительно разбилась о его голову. Нас окатило минералкой и щедро осыпало мелкими осколками, но того эффекта, на который я рассчитывала, увы, не произошло.
— Какого хрена?! — взревел Лекс, почесывая наливающуюся шишку на затылке. Приподнявшись, он встряхнул меня так, что душа из тела едва не вылетела. Наши глаза оказались на одном уровне, и я с ужасом наблюдала, как на ожесточившемся лице заиграли желваки. — Так, значит, Сандра? Не хочешь по-хорошему?!
Выпустив меня из захвата, мужчина резкими движениями принялся расстегивать ремень, являя свету готовое к бою орудие. Я снова испуганно попятилась все к той же стене.
Только в зале за дверью послышались голоса и какое-то движение.
— Помогите! — успела закричать я прежде, чем Лекс широкой ладонью заткнул мне рот.
— Зачем, Сандра? Зачем ты это делаешь? — касаясь губами моего уха, нашептывал он. — Даже если приедет полиция, тебе никто не поможет. Ты все равно будешь моей. А про твое заявление уже завтра забудут, словно его и не было. За эти годы я тоже успел обзавестись связями, вытащив из одной передряги генеральского сынка.
Когда дверь распахнулась, а в проеме показался Дмитрий Петрович с нашими сотрудниками мужчинами, я едва не сгорела от стыда. Лекс, как ни в чем не бывало, неторопливо вернул на место штаны. А я закрыла ладонями разодранный лифчик и, всхлипывая, сползла по стене, поджав под себя голые ноги.
Чтобы не говорил этот подонок, а заявление я все-таки написала. Лекса увезла полиция, предварительно взяв у всех показания и зафиксировав гематомы на моем теле от его «ласковых прикосновений».
Дарья, не проронив ни слова, все это время молча стояла в сторонке. Она и не думала кому-то сообщать о случившемся, и, если бы Дмитрий Петрович не подоспел вовремя… Но он подоспел. А еще отпаивал меня сладким чаем, потому что у меня самой так тряслись руки, что я и чашку держать не могла.
— Сандра, девочка моя, какой ужас! — влетела в кафе взволнованная мама, которая, как и обещала, пришла встречать меня с работы, еще больше всех переполошив.
Ванюшка из коляски тут же перекочевал на руки Дмитрия Петровича, который, как оказалось, всегда мечтал, но так и не обзавелся собственными детьми. Мой начальник, при виде мамы сразу приосанился, расправил усы и не сводил с нее восторженных глаз. А еще настоял, что сам отвезет нас домой, с условием, что мама отведает фирменный расстегай по секретному рецепту его прабабки.
— Надеюсь, этого маньяка не скоро выпустят, — манерно рассуждала моя родительница, сидя за столом и угощаясь выпечкой.
14 глава Время перемен
Да, я тоже с надеждой ждала эту встречу, словно она каким-то чудом могла изменить мою жизнь. Мечтала, как положу голову на крепкое мужское плечо, а представлялось оно мне именно таким, и позволю себе наконец расслабиться, ощущая поддержку и защиту близкого человека.
Писать ему о Лексе и о том, что я пережила, мне не хотелось. Издалека помочь чем-то он все равно не сможет. Да и втягивать кого-то в свои проблемы с этим чокнутым было бы неправильно.
Но удалось мне это лишь под утро. Мысли, ощущения и пугающие картинки тревожными птицами все кружили и кружили в моей голове, сводя с ума и заставляя до боли закусывать губы, чтобы вернуться в реальность. Хотелось снова залезть в ванну и не переставая тереться мочалкой, сдирая кожу, пока вместе с ней с меня не сойдут чужие грубые прикосновения и въевшийся в подсознание запах сигарет, смешанный с перечной мятой.
Не знаю, как это вышло, но впервые за время работы в пекарне я проспала. Подскочила в липком поту, удивленная тем, как во сне смогла отключить будильник.
Одеваясь на ходу, вначале решила дозвониться до Дмитрия Петровича. Он всегда приходил пораньше и в это время почти наверняка сидел в своем кабинете, разбирая документы. Гудки шли, и шли, но он не отвечал.