— На самом деле я не хочу встречаться с Аидом, — сказала она наконец.
Эти слова были горькими на ее языке, потому что на самом деле они были ложью. Более правдивым утверждением было бы то, что ей было любопытно узнать о нем и его мире. Ей показалось интересным, что он был таким неуловимым, а ставки, которые он заключал со смертными, совершенно ужасающими. Бог Мертвых олицетворял все, чем она не была, — что-то темное и соблазнительное.
Заманчиво, потому что он был загадкой, а загадки были приключениями, и это то, чего действительно жаждала Персефона.
Может быть, это был журналист в ней, но она хотела бы задать ему несколько вопросов.
— Аида там не будет, — сказала Лекса. — Боги никогда не занимаются своими делами!
Это правда, особенно в отношении Аида. Было хорошо известно, что он предпочитал темный мрак Подземного мира.
Лекса долго смотрела на Персефону, затем снова наклонилась через стол.
— Это из-за твоей мамы? — спросила она тихим голосом.
Персефона удивленно уставилась на подругу. Она не говорила о своей маме. Она полагала, что чем меньше будет говорить о ней, тем меньше вопросов ей придется отвечать, и тем меньше лжи ей придется говорить.
— Откуда ты знаешь? — Это было единственное, о чем Персефона могла спросить.
Лекса пожала плечами. — Ну, ты никогда о ней не рассказываешь, а она приходила к нам пару недель назад, когда ты была на занятиях.
— Что?
У Персефоны отвисла челюсть. Она впервые услышала об этом визите. — Что она хотела? Почему ты мне не рассказала?
Лекса поднимает руки.
— Ладно, во-первых, твоя мама устрашающая. Я имею в виду, она великолепна, как и ты, но, — Лекса делает паузу, чтобы вздрогнуть. — Холодная. Во-вторых, она велела мне ничего тебе не говорить.
— Ну, я вроде как думала, что она тебе расскажет. Она сказала, что надеялась сделать тебе сюрприз, но так как тебя нет дома, то просто позвонит.
Персефона закатила глаза. Деметра никогда не звонила ей. Вероятно, она что-то искала там.
— Она заходила в нашу квартиру?
— Она попросила показать твою комнату.
— Черт возьми.