Заговорщики временно уткнулись в план помещений. Расставив точки Фрай спросил:

«Ну что контрабандист, выгорит дело?»

Дженкинс отхлебнул чай со вкусом, наполнив комнату смежными чувствами стыда, с некоторым удовлетворением. Фрай поморщился. Оппонент думал…

«Если вы вырубите охрану, если они уйдут в обход оба вместе или вернуться раньше, пиши пропало, ну а если как обычно, всё чинно, тогда бинго, джекпот».

Фрай передал комплект рации напарнику, всё остальное было делом техники, раскидать по мешкам содержимое, забрать с поста регистратор.

«Не забудь про следы, сотри за собой», — Фрай проматывал в памяти всё от начала и до конца.

«Само собой, я готов, во всеоружии, как и ты, несмотря на эту мышиную возню в начале».

«Да уж, дело то копеечное, а готовимся как на выданье, мне вот сейчас до напарника доносить надо… Как бы это… Квинтэссенцию, он жуть какой непонятливый».

«Да… Зато искромётный, но тем не менее держится особняком, этого у него не отнять, порядок суперпозиции он знает на зубок, а вот техническая сторона хромает… Ну ничего рации есть, с ними всё полегче», — продолжая начатое, мысленно Фрай готовился к следующей планёрке, стоя на импровизированной кухне, делал себе двойной чай.

«Речь для ментов, речь готова?»

«Да, я с Нилом отрепетировал, собственно что там скажешь… Сидел на посту, как мы говорим — постился, и вот тут нате, тычёк разрядом, а потом слюни, сопли, в себя пришёл связанный, на рту скотч, что ещё сказать, главное чтоб глаза не выдали, врать надо уметь, учиться с детства».

«Выпей транквилизатор или аналог купи успокоительный, ну хоть щас вот».

«Да, я знаю, есть у меня».

Фрай хотел ещё что-то сказать, прочувствоваться и излить душу, но всему своё время, чутье подсказывало, что возможно скоро они уже больше никогда не увидятся, он сольётся с тем смерчем что уносит людей из его жизни на другие, ему непонятные уровни. Недосказанность немым укором лилась из обоих. Между ними была протянута нить, искусственно созданная ограблением и в этот день они, пусть и на время обрели себя в компании хорошего друга, а как мы знаем «друзей много не бывает». Крепко пожав руки, и пожелав друг другу удачи, искатель приключений и охранник расстались, соблюдая, конечно, конспирацию, Дженкинс покинул здание первым, ну а Фрай, думая в основном о деле, вышел через тридцать минут, оставив ключи на посту.

Отсчёт до начала операции пошёл на часы, апатия прошла, осталось желание поскорее сбросить это преступническое ярмо и быть таковым. Фрай заблаговременно предупредил Краймена о прибытии сообщением и поймал такси. За окном серые кварталы стояли под не сильным, но хлёстким дождиком, погода не предвещала хорошего настроения, да и откуда ему быть, если он прощался по очереди то с одним, то с другим персонажем этой пьесы, то с кварталом этой богом забытой земли, глобально в мыслях и даже во снах.

«Раньше, на предыдущих грабежах предощущения потери не было, умозрительных аберраций… Чёрт… не похоже чтобы я знал похожие словечки… Откуда бы это и что означает?»

Понимание того, что всё скоро закончится было, завершение карьеры просто гремело в голове своими фортелями. И кстати, не у него одного…

Большую часть забот с плеч Краймена скинули по причине его розыска, однако понимание происходящего оставляло отпечаток даже у такого креплёного бойца как он, временные оказии и жизнь в гараже, были ему не в новинку, зато психоэмоциональный стресс пережить пришлось, он не понимал, что это с ним — старение, истощение, связанное с употреблением или внезапная болезнь, но настрой вопреки всем бедам, был боевой и сплаховать перед выходом он счёл был личным проигрышом, поэтому как и своему, пока что ещё напарнику, Краймен решил не верить до конца и во всём. Были вопросы с оплатой, вопросы к заказчику, Фраю по поводу гарантий, суммы и отмыва денег. Уверение что всё хорошо и дело плёвое полностью не сработало, сумма оказалась не то чтобы маленькой, но и не большой.

«С таким размахом можно было запросить сколько угодно, но явно не один миллион», — музей даже для Краймена был олицетворением людского упорства и корпения, борьба с самим собой, подразумевала смену стереотипов, гнёт над ними со стороны разных похотей, кои были для него ощутимой обузой. Кроме всего прочего ждал подвоха… Он всегда его ждал, но теперь, когда его рассудок начал велеть ему невыполнимые вещи, приходилось быть начеку. Призывы к насилию он скинул на состояние посленаркотической ломки, но своей чужеродностью они стали неким нагульным звеном, двигавшим в его голове целые эшелоны мыслей. В таких раздумьях, в нерешительности из-за незнания всех моментов происходящего, он и встретил Фрая Ричардса.

Тот постучал два раза медленно и три быстро, подождал… Ворота не шли.