— Да… — в мыслях Дориана злость уступила место усталости.

— Тогда подпиши.

— Что?

— А толку лезть в петлю? Ты подпишешь, и я даже посоветовала бы тебе сделать это первым делом, буквально сразу же, как начнется полный Совет. Сделай это небрежно, так, словно этот вопрос мало тебя волнует, так, мелкая процедура.

— Зачем?

— Если не удастся притормозить процесс официально, сделаем это фактически. Они рассчитывают, что ты начнешь выкручиваться, искать отходные пути, затягивать решение… Если ты разберешься с вопросом быстро и со скучающим лицом, они заподозрят, что у тебя туз в рукаве. И станут действовать осторожнее, проверяя каждый свой шаг; это даст нам, надеюсь, не меньше недели. А еще лучше будет, если ты под конец заседания попросишь остаться графа Тьери, словно бы невзначай, но чтобы все услышали.

— Они подумают, что я даю ему какое-то задание…

— Верно. Ты и на самом деле прикажи ему что-нибудь, насколько я его знаю, он потом месяц будет ходить с очень важным и таинственным видом.

— Но тогда на него все набросятся… станут следить, выспрашивать…

— Он заслужил — своим идиотизмом.

— А что будешь делать ты?

— У меня есть кое-какие знакомства в Гильдии Торговцев, попробую прощупать почву там. В конце концов, эти люди живут словом «прибыль», если мне удастся убедить их, что на варианте баронов они потеряют, а не приобретут — дело в шляпе. Трудно вести войну без денег. Но этого будет мало… Помнишь Томаса?

— Ферфакс? Помощник Некса?

— Он. У этого парня голова, как весь Университет Сореля. Он наверняка подскажет что-нибудь интересное, так что поговори с ним. И вот еще — за бароном Боклером нужно будет проследить. Узнать, чем его можно зацепить — я не говорю, что за неделю можно найти что-то действительно толковое, но даже сам факт слежки заставит его действовать медленнее — а нам того и надо. Я знаю одного человека… мастер шпионажа. Правда, мы с ним не совсем дружны, но этого барона он тоже недолюбливает. Все грешат, знаешь ли, и барон не исключение. Думаю, можно будет найти что-то на него.

— Это как-то… бесчестно.

— Дори, послушай, ты о ком печешься — о бароне или о своей стране, которая находится под угрозой войны?

— Я пекусь обо всех — это мой долг. И хоть бы кто-нибудь это понял! Бароны обвиняют меня в том, что я не даю им дышать, ущемляю их права и все вопросы решаю в пользу графов. Они считают, что я — несправедливый король. Но кто заставляет их вести себя, будто они жадные до собственного обогащения свиньи, которым безразлично, что случится после того, как они набьют мошну?

— Как по-твоему, барон Боклер способен заботиться в первую очередь о государстве?

— Как знать… сначала я думал, что нет. Потом считал, что все-таки способен, а сейчас не знаю. Скажи, человек может быть одновременно корыстолюбив и патриотичен?

— Если б мы знали… тогда перед нами сейчас не стояло бы этой проблемы.