Это был Ли Кондор.
Брин не слышала, что там говорил ведущий — она была заворожена изображением. И эти метавшие золотистые искры глаза приковывали внимание — даже и неподвижном кадре.
Возможно, пыталась она убедить самое себя, его глаза притягивали к себе внимание до такой степени тем, что они были невероятно темными — несмотря на то, что отдавали золотом. Или оттого, что само его лицо было таким интересным. Высокий, широкий лоб. Темные, хорошо очерченные дуги бровей. Прямой — просто на удивление прямой — нос. Высокие скулы. Твердая, квадратная линия нижней челюсти. А его губы… Даже будучи неподвижными, они, казалось, двигались. Он будто хотел улыбнуться, а потом сжал губы в линию, свидетельствующую о твердом намерении… или гневе.
Волосы у него были черные, почти как агат, довольно длинные, но, тем не менее, он выглядел скорее как бизнесмен, нежели как рок-звезда. А может быть, и не как бизнесмен, а как кузнец-молотобоец. В нем было нечто такое, заметное даже в кадре, что исподволь говорило о том, что его тело состоит из одних мышц и костей, а его хозяин обладает громадной физической мощью.
Нечто, о чем упоминала Барбара, выдавало в нем всепоглощающую мужественность, тем более что он не казался человеком, который слишком об этом заботится…
Внезапно сюжет закончился, и в эфир пошла реклама упаковки для сэндвичей.
Брин тут же расслабилась, сменив странную позу, и сбросила напряжение с мышц. «Я же никогда не встречалась с ним», — напомнила она себе.
Но даже когда она закончила свою гимнастику, приняла душ и легла, уже поздно ночью, в постель, она не могла не думать о нем.
И воображать, на кого бы он мог быть похож.
И могла бы она сдерживать эти противные мурашки, которые бегали у нее по спине, когда она видела золотистый огонь в его темных глазах.
«Это все не имеет ни малейшего значения. Возможно, он даже не обратит на меня внимания среди прочих других», — подумала она.
И на этой печальной ноте заснула.
Но ее мечта сбылась с точностью до наоборот, тогда, во вторник, когда они почти пятьдесят минут находились в Фултон-Плейс.
Брин вдвоем с Барбарой, нервничая и болтая о пустяках, делали упражнения на разогрев, когда их хороший знакомый хореограф-постановщик отозвал Барбару в сторону. Несколько мгновений спустя Барбара и хореограф пришли назад и в возбуждении потащили Брин с собой.
— Он говорит, ты идеально подходишь… — начала Барбара.
— Это значит, что и оплата пойдет по другим расценкам, — заметил хореограф.
— А работы почти не прибавится!
— Ли сам объяснит тебе, в чем дело.
Врин вдруг обнаружила, что стоит прямо перед ним, а ведь она даже не заметила, когда он вошел. Барбара произнесла впечатляющее представление, он слегка улыбнулся, вряд ли придав ее словам большое значение.
Его глаза — необычного орехового оттенка, вдруг поняла она, с ободком цвета красного дерева вокруг желтовато-зеленой радужки, — смотрели прямо на нее. Они медленно оглядели ее с головы до ног, будто раздевая, и снова вернулись, чтобы поглядеть ей в лицо.