– За такие бабки я сам не то что на «Харлей», на велосипед сяду и в Крым поеду, – заверил Леон.

– Но мы не знаем, где он, – охрипшим от волнения голосом выдавил из себя Остряков.

– Я уже дал команду всю семью Рябого, включая двоюродных дядей и тетушек, вывезти на базу, – Леон самодовольно улыбнулся. – Не зря наши мальчики хлеб едят. Год собирали информацию по его родословной. Я этого щенка… – он смял лежавший под рукой лист. – К вечеру на коленях приползет.

– А если это не он? – осторожно спросил Остряков.

– Больше некому, – уверенно заявил Леон. – И чего ты маячишь перед глазами? Сядь!

Остряков осторожно опустился на диван, но тут же вскочил. Снова зазвонил его телефон.

– Ответь, – Леон небрежно подвинул трубку на край стола.

Иннокентий Васильевич трясущимися руками отвернул антенну и бросил взгляд на определитель. Звонил один из исполнителей ночного налета на квартиру англичанина.

– Он что, с ума сошел? – отчего-то вновь заволновавшись, пробормотал Остряков и приложил трубку к уху.

– Это я, – глухим голосом заговорил Сергей Ничипоренко, по кличке Полоз. – У нас накладка.

– Какая? – упавшим голосом спросил Остряков.

– Это чудо заморское со стулом свалилось после нашего ухода и виском о гантель…

– А девка? – глядя, как Леон медленно поднимается со своего места, выдавил из себя Остряков.

– Чего с ней будет, – вздохнул Полоз.

– Немедленно найти ее и убрать, – с трудом ворочая языком, приказал Остряков.

– Что? – Голос Леона раздался уже над самым ухом.

Иннокентий Васильевич вздрогнул и вместо ответа закрыл голову руками.

– Не молчи! – рявкнул Леон.

В следующий момент в голове Острякова словно что-то лопнуло.

В себя он пришел сидя на полу.