— И правильно. Женских портретов с нас хватит. Вот этого гаденыша прижать к ногтю надо.
— Уже прижали, Егор. Снимки, сделанные через окно, где Толстиков вешал сына Пекарева, получились лучше некуда. И их хватит. Но сколько же можно убивать людей?! Когда это закончится?! Этот тип очень опасен.
— Не бери в голову. Ты переехала в Измайлово?
— Да. И архив перевезла.
— Вот и нечего тебе бояться. Этим ублюдком я займусь сам. Он мне уже звонил и спрашивал, почему я последний отчет не прислал. Видел бы он этот отчет! Пора его выводить на разговор по душам. Кажется, все для этого созрели.
— И ты не боишься?
— Я? Да он пылинки с меня сдувать будет, пока не получит наш архив. А я ему архив не отдам до тех пор, пока мы не получим деньги. У меня все продумано до мелочей. Я сочинил уникальную схему обмена. Сначала бабки, разумеется, потом «стулья». Он у нас на крючке. У парня нет выбора.
— Смотри, он выходит. Поедем за ним?
— На кой черт он нам нужен. Сейчас придет его напарница и опять к шапочному разбору.
— Значит, он не уверен в том, что она собирается убивать старика. Он опережает ее.
— Я думаю, она не знает об убийстве так же, как не знала о смерти сына Пекарева. Помнишь ее растерянность, когда она увидела повешенного?
— Этот ребус нам не разгадать.
Прошло минут двадцать, и появилась Наташа.
— Ну, что я говорил? И как бабе не везет! Все время опаздывает. Никак не может застукать напарника на месте преступления. Посмотрим, с какой физиономией она выйдет.
Вскоре к дому подъехала машина, из которой вышли Трифонов и Куприянов и направились в дом.
— Ну, все! Баба влипла! — хлопнул себя по коленям Власов.
— Почему? — встревожилась Катя.
— Следователь из прокуратуры приехал, я его уже видел у гаража, где придушили Волкова. А может, этот хмырь, ее напарничек, и вызвал сыщиков? Звонок добродетеля в милицию.
— Значит, игра окончена. Теперь он подбросит ментам ее снимки. Точнее, смесь наших и своих.
— Все может быть. Но девчонка могла видеть подъехавшую машину в окно. Значит, еще не все потеряно. Если только она сумеет оперативно сработать. Правда, это ее не спасет.