Понедельник — день тяжелый. Генерал Колычев начал его с консультации, пригласив секретаря к себе в кабинет. Теперь он делал это ежедневно и на работу приходил раньше на полчаса.

— Новая фотография? — спросила Наташа с порога.

— Совершенно верно, Наталья Пална, но не только фотография. Новостей больше обычного. Но начнем со снимка. Взгляните.

Она не удивилась, увидев себя, стоящую лицом к окну в комнате Пекарева. По центру виден труп с удавкой на шее. И опять ее лица не было видно. Рыжий парик, копна пышных волос. Если бы она пришла на работу в джинсах и ветровке, подошла к окну в кабинете Колычева, это было бы равноценно явке с повинной.

— Все, что я вам скажу, Геннадий Алексееич, вы уже и без меня знаете.

— Не знаю, но догадываюсь. А вот это я забрал сейчас из лаборатории.

Он вынул из портфеля целлофановый пакетик, в котором лежала пластмассовая заколка в виде бабочки, размером с ладонь.

— Эта дамочка оставила свою заколку на месте преступления. Потеряла. Вот тут и начинаются настоящие ребусы. Начнем с простого. На заколке остались отпечатки пальцев этой женщины. Они идентичны тем, что обнаружены на ручке входной двери. Других отпечатков в квартире не найдено. Их стерли. Эти же отпечатки мы нашли на другой ручке. Двумя неделями ранее. На чердачной двери в доме на Мясницкой, где был повешен Ткачук. К тому же преступница везде оставляет кучу окурков, и мы теперь знаем, что она неизлечимо больна. Но у меня возникает резонный вопрос, связанный с заколкой. На ней обнаружено несколько живых волос. На самом деле эта женщина — темная шатенка, почти брюнетка. Бросать окурки на лестничных клетках — это одно, но терять заколки с волосами и отпечатками — это уже слишком. К тому же на фотографии мы видим, что она в рыжем парике. Как на полу очутилась эта проклятая заколка? — Колычев кипел от негодования.

У Наташи не было ответов на заданные вопросы. Появление женщины в квартире ее удивило не меньше, чем генерала. Это не случайная свидетельница. Может, подружка Пекарева, пришедшая к нему ночью? Увидев труп, перепугавшись, сбежала, оставив серьезную улику? Такой вариант не годился. Раз ее отпечатки уже проходили по делу, значит, странная леди занимает в истории определенную нишу. Кто она?

Пришлось отделаться отговоркой:

— Мстительница оставляет следствию свой автограф, Геннадий Алексеич. Подчеркивая, что убийство — ее рук дело. Не ищите, мол, посторонних — это опять я.

— И потому разбрасывает заколки?

— Нет. Присылает фотографии. Но она не хочет раньше времени показывать вам своего лица.

— У нас уже есть ее фоторобот. Скоро фотоальбом соберем.

— Но она об этом ничего не знает. Может быть, во время ритуала казни она не надевала парик. Закончив дело, ее сообщник взял фотоаппарат, а она надела парик и пошла позировать к окну. Ведь все присланные нам фотографии сделаны на фоне висящих трупов. Надевая парик, она могла сбить с волос заколку и не заметить этого.

Колычев помолчал, глядя в окно:

— Пожалуй, это единственно правильный вывод.

Он достал свежий выпуск еженедельника «Криминальная хроника»: