Осторожно ступая с носка на пятку, Артур обошёл комнату. Здесь не было других источников освещения, только круглосуточно горящая тусклая лампа. Заглянул в третью комнату – она была пуста, осмотрел шкаф – на полках стояли фотографии его семьи. Открыл холодильник – по всей комнате разлился яркий свет, но толстяка это не разбудило. Он продолжал храпеть, словно каждый выдох был последним.

На верхней полке холодильника находилось мясо непонятного вида в вакуумной упаковке. Даже Артур, целую ночь смотревший каналы про животных, не смог определить, кому оно принадлежит. Ниже стояло несколько бутылок сладкого «Самарканда». Ещё ниже – лекарства, а в самом низу – пластиковая коробка, в которой обычно лежат торты и сладкая выпечка. В этот момент Артур понял, что ему стоит сейчас развернуться и уйти обратно. Вернуться к гостям на первый этаж и выпить с остальными.

Словно чужая, его рука потянулась к коробке на нижней полке. Он потянул её на себя и положил себе на колено. Она была завязана на тугой узел, и несколько секунд Артур подцеплял его ногтем, чтобы расслабить. Наконец верёвка освободилась, и он поднял крышку. Под ней оказался не торт и не одна из возможных сладостей. Это была человеческая голова с открытым ртом и выпученными глазами. Она принадлежала пятидесятилетней женщине. От неожиданности он вздрогнул, и голова решила в этот момент совершить побег. Она слетела с пластикового подноса и закатилась под стол.

Мысли Артура метались из стороны в сторону.

«Вот так проснёшься однажды – а твоя голова в холодильнике», – подумал он.

Мгновенно в его сознании сложился пазл. Мясо непонятного вида на верхней полке было человеческим, уже приготовленным и готовым к употреблению. Оно некогда принадлежало этой женщине, а теперь находилось отдельно от головы. Вот на чём растолстел Херман Монтес – помимо обыкновенной еды, он питался человеческим мясом.

Неожиданно Артур понял, что больше не слышит храпа. Он обернулся и увидел открытые глаза Хермана. Свет из холодильника освещал всё его тело. В темноте оно не было таким уродливым. Его целиком покрывали язвы и отвратительные струпья. В свете он больше напоминал мешок с человеческой плотью, чем нормальный, здоровый организм. Это был человекосодержащий продукт.

Толстое лицо не могло выразить ни одной эмоции. Его мышцы оказались погребены под слоями жира, но Артур мог бы гарантировать, что на него смотрят с ненавистью. И наверняка хотят съесть.

В этот момент Херман без перерыва нажимал на одну из кнопок, находящуюся на стене. Сначала он подумал, что толстяк пытается включить свет. Затем мысли подсказали, что тот вызывает официанта, и только в самом конце Артур понял: хозяин комнаты вызывает охрану!

Возможно, через минуту его уже свяжут, положат на пол кладовки или пристегнут руки и ноги к кольцам арки, стоящей в углу. Хозяин дома будет смотреть на него и чесать свой безграничный живот, а когда толстяк проголодается, то Артур закончит свою жизнь в желудке Хермана Монтеса. От страха его парализовало. Он уже представлял себя на обеденном столе, с яблоком во рту и пучком петрушки в заднице. Неимоверным усилием Артур заставил себя сдвинуться с места.

Артур положил коробку обратно в холодильник, совершенно забыв про голову, закатившуюся под стол, и скользнул к выходу. Он как раз успел услышать тяжёлые шаги, поднимающиеся по лестнице. Артур спрятался в тени одного из диванов, и когда два охранника в белых рубашках пробежали мимо него во вторую комнату, он незаметно проскользнул на лестницу и спустился вниз.

На первом этаже его остановил Джуан.

– Ты не видел Изабеллу? – спросил он. – Она куда-то пропала.

– Нет, – ответил Артур и побежал на улицу.

Весь путь до особняка Тауэров он проделал бегом. Однако туда он не пошёл. Артур направился в особняк семьи Келвин. В его настоящий дом. Ворота внутренней территории оказались открыты, подъезд к дому убран, а трава расчёсана. Джуан рассказывал, как несколько недель назад на первом этаже стреляли из пистолетов. Теперь же дом находился в идеальном состоянии. Его отремонтировали и привели в изначальный вид.

Внутри кто-то был, но Артур не испугался. Сквозь окно второго этажа он увидел уборщика, машущего щёткой.

Через парадную дверь он вошёл в совершенно пустой холл. Всё здесь казалось ему слегка знакомым, но каждый предмет по отдельности не всплывал в памяти. Где-то в глубине его мозга пытались объединиться пьяные нейроны, но у них это не получалось. У Артура не было памяти, и он никогда не вспомнит, что с ним произошло до больницы.

– Господин Артур вернулся! – воскликнул уборщик, спускаясь со второго этажа. – Включить свет!

Повинуясь словам уборщика, дом начал оживать. Он походил на огромное чудище, медленно пробуждающееся от долгого сна. Загорелись многочисленные светильники на стенах и потолке. В этом доме преобладали бежевые с серым цвета, а огромные люстры добавляли внутреннему пространству теплоты. Но, даже несмотря на это, дом выглядел покинутым. Внутри раздавалось лишь эхо шагов уборщика.

При приближении человека Артур всё больше убеждался, что уборщик умственно отсталый. Было в нём неуловимое выражение, которое говорило об этом любому, кто стоит рядом.