Оля из-за моих интриг сейчас была на грани жизни и смерти, и по моей вине могла умереть. Считала ли я себя виноватой в этом происшествии? Несомненно да… Могла ли предотвратить эти разрушающие события? Тоже да, но я ничего не сделала, а спокойно легла спать, пустив всё на самотёк. И теперь возникает закономерный вопрос, а заслуживаю ли я счастье после такого? Каждый решит для себя сам и у всех своё мнение, и моё кричит мне во всё горло, что нет, ты не заслуживаешь ни несчастья, ни любви, ни тем более этого ребёнка, которого ношу под сердцем…

Когда я забеременела? Вспоминала я все наши ночи с Маратом, отметая Рустама, связь с которым была давно и после него у меня была кровь. Ответ напрашивался сам собой – зачатие этого невинного малыша произошло в ту первую нашу ночь после клуба, когда мы оба были пьяны и не отдавали отчёт в своих действиях. Я была зла и обижена на Рустама, который бросил меня, использовав по полной, а Марат добрался, наконец, до желанного тела и потерял бдительность от такой радости. Вот и вся банальная история, в которой нет абсолютно ничего романтического, а любви тем более не замечено ни с какой из сторон…

– И вот в таких условиях ты был зачат, мой ни в чём неповинный маленький малыш…, – шептала я ему, почему-то будучи уверенна, что он меня слышит.

Если я сейчас повернусь назад, что я увижу – руины, которые оставила после себя, разрушив всё по своей воле. Эту вину мне никогда не искупить и нет мне прощения… Марат отвернулся от меня и правильно сделал, я сама себе противна… Если бы не этот ребёнок, который зародился в моём чреве, даже не знаю, чтобы я сделала с собой за это. А рассчитывать на Олино прощение даже не придётся, она меня точно не простит. Хотя она очень добрая, и у неё большое сердце, возможно, простит и даже не будет держать зла, но и видеть больше не захочет. Как можно общаться и поддерживать человека, который может предать в любой момент? Да никак…, я разочаровала всех и себя в том числе… Теперь как бы я не жалела, как бы не раскаивалась, мне никто больше не поверит… Второй шанс в этой жизни получить сложно, а вернее невозможно. На чудо я не надеюсь…

Все мы себя оправдываем, ищем причины своим поступкам. Почему я так поступила? Согласна, что причины были для мести, но я совсем не хотела, чтобы кто-то пострадал, тем более Оля. Единственная цель, которую я преследовала – показать ей истинное лицо Рустама, спасти её от этого мужчины, который незаслуженно вытер об меня ноги, перешагнул, как через ненужный хлам и ушёл, не считая меня за человека. И об неё бы вытер, пусть не сейчас, но со временем это обязательно бы произошло, натура у него такая. Мысли о том, что она может выбежать на улицу и замёрзнуть, совсем не посещала мою голову, которая была забита совсем другими вещами. Рустам виновен во всем, что случилось не меньше моего, но Марат поддержал его, ведь он его друг, а чувства ко мне оказались не такие уж и сильные, всего лишь слова и страсть ещё одного мужчины, который позарился на моё тело и внешнюю оболочку. Любовь – это всепоглощающее чувство, хотя есть вещи, которые простить нельзя. Как Марат сможет меня простить, если я сама не могу этого сделать по отношению к себе?

Прошло больше двух дней, как я сходила к Марату и сообщила о том, что беременна. Никому не нужен этот ребенок… Вообще стоит ли его рожать в этот жестокий и чудовищный мир, или же сделать ему одолжение и оборвать эту ещё только – только зародившуюся жизнь? В этот момент я приняла для себя окончательное решение – прервать беременность и записалась на аборт на следующую неделю в платную клинику, сразу в понедельник. В этом я видела единственный выход для себя, не желая обрекать его и себя на мучения. Что я могу ему дать? Деньги Марата я брать точно не собиралась и верну их при первой же возможности этому напыщенному, эгоистичному и самовлюбленному индюку, этому благородному д’Артаньяну, «рыцарю без страха и упрека». Как же я презирала его за его поступок по отношению ко мне, теперь пусть хоть на коленях умоляет, никогда не позволю больше даже пальцем ко мне прикоснуться. Ненавижу мерзавца, даже больше чем Рустама! Бросить меня одну, беременную и никому ненужную… Отвернулся, оставил в трудную минуту, а ведь это его ребёнок…

– А я не шлюха…., – в очередной разревелась я от нестерпимой боли, разрывающей моё сердце.

У меня ничего нет и образования в том числе, родителям на шею садиться я не хотела, а в деревне сразу представила, как меня будут оскорблять, называя шалашовкой, и тыкать пальцем при каждом удобном случае, говоря при этом "в подоле принесла". А как будет потом ребенку, которого все в школе будут дразнить ублюдком, а тот в свою очередь, защищая свою честь и честь мамы, драться со всеми, отстаивая своё право на жизнь. Люди очень жестокие, и никто не хочет жить своей жизнью, всегда вмешиваясь в чужую. Осуждать легко, но такое может случиться с каждым. Я уверена, что у меня будет мальчик, и я боялась давать ему имя, прогоняя эти мысли из своей головы. Знала я одно, что если назову его, уже не смогу избавиться никогда…

Зачем я мстила? Почему не захотела создать с Маратом что-то прекрасное, ведь я была с ним счастлива. Таких ярких эмоций даже с Рустамом не испытывала, а о его трепетном ко мне отношений и говорить нечего: холил и лелеял, как особу королевских кровей. Но я выбрала другой путь, хотя уверена, что могла бы его полюбить и по-настоящему, но… не срослось… Пошла по кривой дорожке, запуталась и не смогла выкарабкаться из паутины мрака, изо дня в день засасывающего меня всё глубже и глубже в свои объятия, пока совсем не поглотила моё сердце и душу включительно без остатка.

Что я чувствовала теперь? Злоба и ненависть ушли, полностью очистив моё сердце. Сейчас я чувствую себя другой, обновленной, и совсем не понимаю себя прежнюю, сделав выводы, что и Рустама я не любила по-настоящему никогда. Чувство собственности преобладало в тот момент, вовсе не любовь. Эгоизм и нежелание отдать своё – вот что двигало мной, а не возвышенные чувства. Сразу непонятно, ты не видишь себя со стороны, потому что самые разные негативные эмоции переполняют тебя настолько сильно, что ты не успеваешь справиться с их наплывом и начинаешь совершать ошибки, а в моём случае непоправимые и разрушительные…

Я звонила в больницу каждый день, справляясь о здоровье Оли, и была в курсе её выздоровления. Наша встреча неизбежна, и я знала, что она придёт за своими вещами и ждала её здесь, чтобы умолять о прощении, пусть и поздно, но лучше так, чем никогда. Токсикоз давал о себе знать, и я не могла ничего есть. От одного вида и запаха еды меня выворачивало наизнанку, и я очень сильно похудела. Меня ни на что больше не хватало, как только лежать и смотреть в одну точку на стене на уровне моих глаз, просверлив там уже чуть ли не дыру. Сегодня пятница, через три дня состоится аборт. Аборт…, какое страшное слово… Я лежала и просила прощения у своего малыша за это решение, успокаивала его, чтобы он не боялся, бесконечно гладя свой живот, и не переставая лила слёзы по своей так никчемно сложившейся жизни.