Прошло несколько часов, но она также продолжала сидеть на этом же самом месте, не двигаясь, опустив плечи вниз. Периодически я подходил к окну и наблюдал за ней, мне стало интересно почему она так долго сидит и не уходит. Может быть, человек попал в беду и ей нужна помощь? Когда сумерки уже стали спускаться на землю, я не вытерпеть и вышел предложить этой девушке свою помощь, которую она с радостью приняла. Она была жутко голодная, и я с умилением смотрел, как она ест. Не лез к ней с расспросами, пока не накормил, а потом она сама мне всё рассказала. Муж её периодически поколачивал, а ей совсем некуда идти. У всех друзей свои семьи, и она не хотела никого обременять, а родителей у неё нет, детдомовская оказалась. Вот он, сволочь такая, на сироте и отыгрывался, знал же, что заступиться за неё некому. В очередной раз её пьяный в сисю муж пришёл с работы и кинулся бить, видите ли не так она его встретила. Наверное, ковровую красную дорожку забыла расстелить перед такой важной персоной. Наташа испугалась за малыша и убежала из дома в чём была.

Так она и осталась у меня, временно, конечно, пока я утрясал её дела. Что я сделал первым делом, так это отпиздил хорошенько её мужа, подкараулив его в тёмном переулке. Должна же быть хоть какая-то человеческая справедливость, пусть кто-то скажет неблагородно, зато на мой взгляд правильно. Добро должно быть с кулаками! Наказал я его по полной, естественно скрыв этот небольшой эпизод от Наташи, и заставил его переписать квартиру на жену и сына, а после исчезнуть из их жизни раз и навсегда.

С тех пор мы стали с ней очень дружны. Я помог ей с ребёнком, с работой, с разводом и даже с получением детского сада, получив официальный статус крёстного её малыша, когда он родился. Я догадывался о её чувствах ко мне, и уверен, что она была бы не против жить со мной, как с мужчиной, но я её никогда не любил. Для меня Наташа, как сестра, которой у меня никогда не было. А Пахана я обожал, как собственного сына, балуя и заваливая подарками. Этот парень единственная радость в моей жизни, своих я пока ещё не хотел, а детей очень любил. Да и не от кого было их заводить, если честно. Была одна девушка, с которой я был готов создать что-то большее, чем мы есть каждый по отдельности, но… не срослось, видимо, не судьба мне стать отцом…

Я часто забирал ребёнка из детского сада, а потом мы ужинали все вместе на моей большой кухне, после чего увозил их домой или они оставались у меня ночевать. Паша тянулся ко мне, как к родному отцу, хотя другого с рождения он и не знал, но папой не звал, только по имени или крёстным. У меня была новая просторная квартира с евроремонтом, по сравнению с их маленькой и старенькой, поэтому крестник очень любил у меня оставаться. Почти всегда, когда я забирал его из сада, они ночевали у меня, потому что уговорить ехать домой этого сорванца было практически невозможно, да и скучал он по мне сильно. Мальчик же, им в этом возрасте мужского внимания не хватает, и я как мог старался восполнить ему этот пробел в жизни.

В этот вечер мы ужинали все втроём на кухне, когда раздался звонок в дверь. Может, Рустам решил зайти? Он последнее время часто ко мне наведывался, чтобы получить очередную порцию поддержки. Вчера только ему советовал набраться смелости и прорваться к Оле в палату, несмотря на её запрет и нежелание его видеть. В любых отношениях нужна определённость, а недосказанность терзает душу и заставляет страдать от неизвестности. Нужно поговорить, выяснить свои непростые отношения и принять важное решение быть вместе или нет. Смогут ли они преодолеть все обиды и жизненные невзгоды, только покажет время. Оно всегда требуется, чтобы залечить душевные раны, а иногда и времени недостаточно и исправить ошибки невозможно. Главное, что все обошлось, она жива, невредима и идёт на поправку, а остальное всё поправимо и можно исправить. Так убеждал я своего друга и, судя по его настрою, в ближайшее время Оле от серьёзного разговора не отвертеться.

Открыв свою тяжёлую металлическую дверь, я с удивлением обнаружил за ней вовсе не Рустама, а девушку, о которой я хотел забыть, но пока у меня это плохо получалось. На ней не было лица, смерть ходячая и то краше выглядит, чем она в этот момент. Такая же красивая, ухоженная, но бледная, так и кажется, что в обморок брякнется в следующую минуту. Ничего не оставалось делать, как предложить ей зайти внутрь квартиры, показав ей направление рукой. Я молча стоял и ждал, сложив руки на груди, когда она зайдёт и выложит зачем явилась на порог этого дома. Видеть её – последнее, что я хотел в этой жизни…

– Быстро ты нашёл мне замену, – хмыкнула Лариса, показав кивком своей головы вниз на женскую и детскую обувь, стоящую в прихожей. – Готовая семья, смотрю, сразу с ребёнком подобрал.

– Ты чё припёрлась? Тебя это больше не касается. Ты потеряла своё право что-то знать обо мне, а тем более указывать, с кем мне встречаться и встречаться ли вообще. Что тебе надо говори и свободна!?

– Да помню, помню как ты мне говорил, «будь со мной и ты не пожалеешь», а на деле оказался таким же козлом, как твой друг! – незаслуженно оскорбляла она меня, чем просто взбесила, и я уже еле сдерживался, чтобы не вытолкать её взашей отсюда.

Нависнув над ней, как грозная туча, я зашипел на неё сквозь зубы:

– А кто в этом виноват? Ты сама всё испортила. Немного хоть осознаёшь, что по твоей вине чуть человек не погиб? Твоя близкая подруга, между прочим, или ты такая сука, что совсем ничего не чувствуешь? – рычал я, как раненый зверь, надеясь увидеть хоть малейший проблеск вины на её лице.

Губы её задрожали, в уголках глаз собрались слёзы, готовые пролиться, но я ничего сейчас не чувствовал к ней, даже если она и раскаивается в содеянном.

– И Марину, я просто уверен в этом, ты к Рустаму в кровать подложила, подставив его перед Олей. Марина эта – тупая курица, сама бы до такого не додумалась. Вот такая ты… Вот твоё истинное лицо… Ни себе, ни людям называется… Так не доставайся же ты никому, да, принцесса? – с издёвкой произнёс я это когда-то любимое для меня прозвище.

– Прости меня…, я не осознавала что делала, не контролировала свои поступки. Все мы ошибаемся, вы тоже с Рустамом не идеальные….

– Да, неидеальные, – резко прервал её оправдания я, – но мы с ним никогда намеренно никому не причиняли зла или вред здоровью, а тем более никого не подставляли. Тебе нет прощения, здесь ты его не найдёшь! Забудь меня и Рустама и живи своей жизнью, как мы уже давно вычеркнули тебя из своей.

Тут моя интонация изменилась, и я сдавленным голосом продолжил. Мне хотелось, чтобы Лариса знала о моих истинных чувствах, и что она по своей глупости потеряла, играючи разбив мне сердце.

– Я был готов ради тебя на всё… Семью хотел, с первого взгляда влюбился, но ты меня отвергала всегда. Даже когда мы были вместе, ты только и делала, что использовала меня в своих целях, чтобы подобраться к Рустаму и Оле и навредить им. Я сильно виноват перед ними, а тебя только презираю… Теперь уходи и забудь сюда дорогу!

– Я беременна…, и это твой ребёнок…, – услышал я её тихое признание.

Это известие меня шокировало, чуть не сбив с ног. Я стоял и не мог вымолвить ни слова, как громом поражённый. Почему именно сейчас? Мне не нужен этот ребёнок, тем более от этой! Грех на душу брать я тоже не хотел, к тому же вообще сомневался, что он мой, судя по её развязному поведению тогда с Рустамом, когда она хотела лечь под него, хотя встречалась со мной. Я её придумал, идеализировал, на многое закрывал глаза и не хотел видеть очевидных вещей.

– Ты уверена, что он мой? Ты показала мне, какая ты шлюха, и я сомневаюсь, что был у тебя один. Как я могу быть уверен, где гарантия? – сощурив глаза, я стоял и сверлил её взглядом.