- Алохомора! - произнес Теодор, и дверь послушно открылась.

Судя по всему, спальня Люциуса была единственным помещением, которое не пострадало. Как ни странно, складывалось такое ощущение, будто хозяин был здесь всего пару минут назад. Конечно, на втором этаже, в отличие о первого, вообще было мало пыли, но в этой комнате царили абсолютная чистота и аккуратность. Изысканная мебель, обитая зеленым шелком, будто приглашала гостя присесть, а мягкий свет, который зажегся сразу после того, как Нотт вошел в комнату, создавал уютную обстановку. В воздухе даже ощущался слабый запах водного жасмина - любимого парфюма Люциуса.

- Ну и где же она может быть? - пробормотал Теодор, оглядываясь. - Так, тут нет, - он бегло осмотрел почти пустую тумбочку около зеркала. - Может быть, на мантии?

Нотт пересек спальню и вошел в смежную комнату - гардеробную, которая была вся уставлена длинными вешалками с одеждой. Молодой человек стал методично осматривать все мантии, так как туда, скорее всего, и могла быть приколота нужная ему вещь.

Через полчаса он готов был проклясть все на свете, а в особенности Люциуса Малфоя, у которого было такое количество одежды. Наконец, на самой последней, явно не новой, странного сероватого цвета мантии Нотт увидел то, что искал. Обычная брошь с давно привычной змеиной символикой, конечно, серебряная, но отнюдь не самая интересная вещица в коллекции Малфоя.

«Люциус не стал бы держать у себя такую безделушку, если бы она не представляла для него ценности,- подумал молодой человек. - Интересно, что он в нее трансфигурировал?»

Положив украшение в карман, он удовлетворенно вздохнул и вышел из комнаты.

Гойла Нотт нашел на кухне: тот поглощал куриную ножку таких размеров, что невольно закрадывалось сомнение в том, безопасно ли вообще есть такого монстра.

- Нашел, что искал? - промямлил Гойл, пытаясь поскорее заглотить свой обед.

- Нашел, - кивнул Нотт, с отвращением глядя на жир, стекавший по толстым пальцам бывшего однокурсника. - Думаю, завтра все решится. Надеюсь, ты меня понял? Никакой самодеятельности, сиди тут тихо, ешь свою... в общем, то, что ты там ешь, и не двигайся с места, жди распоряжений.

- Что, прямо так и оставаться на кухне? - в страхе расширил глаза Гойл. - Сидеть на полу? Жестко же!

- О, Мерлин! - закатил глаза Нотт. - Ты знаешь, почему тебя не посадили в Азкабан? Авроры решили, что с твоими умственными способностями ты точно не мог быть Пожирателем Смерти. «Сидеть тут», Гойл, означает никуда не уходить из этого поместья. Еще есть вопросы?

- Нет, - обиженно пробасил тот. - Только не оставляй меня здесь одного надолго, тут скучно и страшно.

- Мда, - скривил губы Нотт. - Страшно ему. А как ты собирался Метку принимать? Там, думаешь, был бы вечный праздник?

- Там бы я что-то делал, а тут тихо, как в гробу, даже птицы не поют. Сам бы попробовал тут пару дней посидеть.

- Ничего, скоро сможешь помахать ручкой своим молчаливым птичкам. Ладно, Гойл, мне пора, пока меня не хватились в Министерстве, лишние вопросы сейчас совершенно ни к чему. Жди распоряжений.

С этими словами Нотт вышел из дома и дизаппарировал прямо с порога.

Гойл задумчиво посмотрел ему вслед и запихнул в рот очередной кусок мяса.

* * *

Можно ли назвать неделю большим сроком? Естественно, все зависит от того, под каким углом на это смотреть.