Он попытался быть грозным, но неожиданная теплота, разлившись по суровой душе, не дала ему это сделать.

— Мы ждали, ждали, — доложил Кольт, — А ты всё не возвращался и не возвращался…

— Наконец-то! — на пороге трактирной двери появился Лойм, — Мы уже все глаза проглядели, — прямо поверх щуплого виконта Дина лейтенант заключил в объятия своего капитана, — Принцесса себе места не находит. Наказаниями сыпет налево и направо. Не только рабы или даже солдаты — там дело, того и гляди, от палок и плетей перейдёт к верёвкам и кольям, но и десятники с офицерами и дворяне боятся ей на глаза лишний раз показаться. Как съездили-то? Привет, Парн.

— Я уж думал, что ты меня не видишь, — усмехнулся будущий дворянин, пожимая предплечье Лойму.

— Успешно съездили, — Игорь с трудом отцепил от себя троих клещей и двинулся вперёд, — Пошли. Не на пороге же кабака разговор вести, — он уже видел за спиной лейтенанта улыбающуюся Танию с Эмилей и Айсой, — Да, вот. Папа с войны вернулся, — землянин, отстранив друга, потянулся к своей любимой женщине.

Принцесса Гирфельская, естественно, позволить себе прилюдную бурную встречу своего советника не могла, но из комнаты вышла и встретила попаданца блеском глаз наверху лестничного подъёма. Впрочем, она, кивнув, тут же развернулась и ушла к себе. Сено за коровой не ходит.

— Ребята, — потрепал он Кольта по волосам, — Мне надо на доклад. Лойм, пошли кого-нибудь за капитаном Фенгелом. Пусть он приходит к госпоже. Вместе будем думку думать и планы планировать. Парн, отдыхай, чего уж.

Лэн Карос успел накоротке переговорить с перехватившими его прямо у стойки десятниками своей неполной полусотни и временным её командиром. Явно сквозившее у них любопытство Игорь пока удовлетворять не стал.

В комнату Латаны он вошёл вместе с Танией в обнимку.

— Тань, не злись, но я его поцелую, — принцесса, правда, ограничилась прикосновениями своих губ к щекам и, почему-то, к подбородку спасителя, друга, вассала и советника, — Игорь, нам обязательно надо было с тобой расстаться — я это поняла — чтобы понять, как без тебя плохо и тоскливо.

— Получается, я для вас что-то вроде труппы акробатов и скоморохов? — уставший в пути попаданец, не спрашивая разрешения, сел в одно из двух кресел возле окна и тут же почувствовал результат Восстановления, которое в этот момент наложила на него иск-магиня Молс, — Наконец-то, догадалась, — чуть сварливо сказал он, — Лана, а дружок твой на развлечение никак не тянет? — землянин кивнул на стоявшего возле двери красавца-юношу, смотревшего на хозяйку, как кролик на удава, — Нет?

— Нет, тебя никто не заменит, — усмехнулась принцесса.

— Пусть он пока выйдет. У нас разговор серьёзный предстоит, — попаданец обнял Танию, в отличие от севшей на кровать Латаны, решившей устроиться попой на ручке его кресла, — Он не мелет много языком? — спросил он, когда раб вышел.

— Мелет, — кивнула принцесса, — Но не в том смысле, что ты спросил, — обе молодые женщины от пошловатой по меркам родного мира попаданца двусмысленности рассмеялись, — Он никому ничего никогда не расскажет, иначе я прикажу ему язык вырвать с корнем, — продолжая улыбаться, заверила Латана, — Игорь, перестань, не каменей лицом, ничего этого не случится. Мальчик очень сообразительный. Лучше выкладывай новости, не тяни. Вина налить? Кому ещё принцесса Ливорского дома и правительница Гирфеля сама лично такое предложит?

— Наверное, никому. Но, нет, спасибо. Мы с Парном, пока ехали, только и делали, что ели и пили.

— Так рассказывай уже!

Просьба сюзеренши была поддержана ударом Таниного локтя Егорову в плечо.

Подруги — это явно было написано на их лицах — в самом деле были искренне счастливы от его возвращения. И Игорю это доставляло удовольствие, чего он от себя скрывать и не собирался. Только они ещё не знают, что вернулся он совсем не надолго. На пять-шесть часов, не больше.

Пока не пришли Лойм с кавалерийским капитаном, Игорь в подробностях рассказал почти всё о ходе своего разведывательного рейда, умолчав только о дуэли. Подозревал, что, и повелительница, и напарница, на пару намылят ему шею за его героизм и не примут во внимание обоснованность повода, побудившего их друга совершить тот незамысловатый подвиг.

— А что узнал от того пехотного капитана? — Тания провела рукой ему по шее.