Переходя улицу, Уэбб ощутил, как воздух наполнился мелкой водяной пылью, которая затуманивала и рассеивала свет уличных фонарей, излучаемый надтреснутыми стеклянными шарами.

Поднявшись по ступенькам, он открыл дверь и, оказавшись в тесном холле, принялся изучать фамилии жильцов, проставленные под шестью почтовыми ящиками — по числу квартир. Под каждым ящиком, бросилось ему в глаза, имелось также круглое, затянутое тканью отверстие домофона, в которое посетитель мог сообщить о своем приходе.

На разработку какого-то хитроумного плана времени не оставалось. Если Панов прав в отношении Конклина, Уэбб сможет ввести его в заблуждение и с помощью своего голоса.

Дэвид нажал на кнопку переговорного устройства. Ответ не заставил себя долго ждать:

— Да, кто там?

— Гарри Бэбкок, кха! — выговорил Дэвид, утрируя акцент. — Я должен повидаться с тобой, Алекс.

— Гарри?.. Какого черта?.. Да что же это я! Конечно, конечно, поднимайся!

Гудение зуммера прервалось.

Убрав с кнопки палец, Уэбб кинулся к узкой лестнице и взбежал по ней на второй этаж в надежде, что успеет встать за дверью раньше, чем Конклин ее откроет. И действительно, на какую-то долю секунды он опередил Алекса. Тот же, едва только его глаза адаптировались к полутьме, истошно заорал и потянул дверь на себя, но захлопнуть ее не успел. Сделав стремительный выпад правой, Уэбб ударил кулаком в лицо противника и, зажав ему шею специальным приемом в замок, потащил его в глубь квартиры.

Насколько помнилось Дэвиду, он уже давно не нападал на человека. И поэтому эта схватка должна была бы вызвать у него хоть какие-то чувства, возможно даже ощущение неловкости. Но ничего этого не было. Все произошло как бы само собой, словно так и надо. О Господи!

— Я разожму руку, Алекс, но стоит только тебе опять поднять вой, все повторится по новой. Тебе не жить, если начнешь кричать. Ясно? — Освобождая Конклина от своей железной хватки, Дэвид легким ударом кулака откинул его голову назад.

— Вот так сюрприз, черт тебя подери! — проговорил разведчик, кашляя, и заковылял по комнате. — А не выпить ли нам, раз ты уже здесь?

— Надо понимать, у тебя прежняя диета?

— От себя не уйдешь, — ответил Конклин, неуклюже потянувшись за пустым стаканом на кофейном столике у большого, изрядно потертого дивана. Потом подошел к обитому медью бару, внутри которого выстроились в ряд совершенно одинаковые бутылки с виски. Не было миксера, не было и воды, только ведерко со льдом. Явно этот бар не для приема гостей. Он обслуживал лишь хозяина во время пребывания того у себя дома и, сияя металлическим блеском, возглашал безмолвно об экстравагантных наклонностях своего владельца. Остальная же мебель в гостиной не шла ни в какое сравнение с этим претенциозным сооружением, призванным возвысить обитателя этой квартиры хотя бы в его собственных глазах.

— Чему я обязан сомнительным удовольствием видеть тебя? — продолжал Конклин, наливая себе виски. — Ты отказался встретиться со мной в Вирджинии, сказав, что убьешь меня, — это факт, именно так ты и заявил. Ты бы убил меня, если б я переступил твой порог, — вот твои слова.

— Ты пьян.

— Возможно: в такое время я всегда бываю пьян. Собираешься лекцию мне читать? Черта с два, ничего не выйдет, но если хочешь, попытайся: как-никак, мы коллеги.

— Ты болен.

— Нет, я пьян, как ты только что сам сказал. В общем, я не меняюсь, не так ли?

— Так. И хорошего в этом мало.