— А при чем тут увертки?

— Вас не было там, куда вы якобы отправились. Но вы решили, что обман ваш не раскроется: в работе симпозиума участвовало такое великое множество людей, что каждого не упомнишь. К тому же кое-кому заплатили за то, чтобы они засвидетельствовали ваше присутствие.

— Это просто смешно, смахивает на любительский розыгрыш. Я никому не платил.

— За вас заплатили.

— За меня? Но как?

— Через тот же самый цюрихский банк, к услугам которого вы прибегали и раньше. Разумеется, я имею в виду «Гемайншафт», что на Банхофштрассе.

Дэвид внимательно выслушал собеседника, а затем заявил:

— Странно, но я не получал из банка никакого уведомления.

— Вам не присылали уведомлений и тогда, когда вы жили в Европе под именем Джейсону Борна, поскольку вами был открыт редкий даже для Швейцарии сверхсекретный счет с трехзначным цифровым кодом. Но среди бумаг одного человека, — понятно, ныне покойного, — мы обнаружили прелюбопытный документ — квитанцию, в которой черным по белому говорилось о переводе крупной денежной суммы в банк «Гемайншафт».

— Надеюсь, упомянутый вами покойник не тот человек, в убийстве которого меня подозревают?

— Конечно нет. Я имею в виду совсем другое лицо — как раз то, которое организовало столь искусно убийство человека, чья гибель, как вы только что изволили заметить, вменяется вам в вину. Мой хозяин еще щедро вознаградил его за это.

— Но теперь эта награда досталась вам как трофей, не так ли?

— Мы оба не в проигрыше, мистер Борн, — и я и хозяин… Право же, вы не меняетесь. Однако перейдем к делу. Когда прибудете в Коулун, отправляйтесь прямо в отель «Риджент». Зарегистрируйтесь под любым именем и попросите, чтобы вас поселили в номере шесть-девять-ноль. Скажите, что он забронирован специально для вас.

— Подумать только, мне заранее заказан номер!

— Это сэкономит время.

— Но прежде чем вылететь, я должен уладить здесь кое-какие дела.

— Мы надеемся, что вы отправитесь в путь как можно быстрее и без лишнего шума. Ждем вас в конце недели.

— Хорошо. Но у меня к вам просьба: передайте трубку моей жене.

— Сожалею, но сделать этого не могу.

— Почему? Вы же будете слышать каждое наше слово!