– Вы слышали, что сказал император. Ступайте на корабли! На вашем месте я бы приложил все силы, чтобы представление было по высшему классу. Произведёте должное впечатление на толпу, тогда некоторые из вас уйдут отсюда живыми. Пошли!

И гладиаторы побрели к поджидавшим их кораблям.

– Быстрее! – заорал Бурр им вслед. – Вы уже и без того слишком долго тут болтались! Бегом, ублюдки, а не то я прикажу своим ребятам подгонять вас пилумами в задницу!

Гладиаторы прибавили шагу и рысью двинулись к берегу. Один из них задержался и боязливо приблизился к трибуну.

– В чём дело? – рявкнул Бурр.

– Господин, командующий нашим флотом убит. – Гладиатор показал на гладиатора, которого уложил Макрон. – И у нас теперь нет командира.

– Вот ты и будешь командиром. – Бурр ткнул его пальцем в грудь. – Получил назначение? Вот и действуй. И проваливай с глаз моих!

Гладиатор боязливо поклонился и бегом бросился к самому большому кораблю под алым вымпелом, трепетавшим на мачте. Когда последний гладиатор забрался на палубу, сходни втянули на борт и бойцы собрались на корме, чтобы нос поднялся достаточно высоко и гребцы смогли отвести судно от берега. На взгляд Катона и Макрона, которые принимали участие в кампании против пиратов, все эти манёвры жалкого флота, управляемого якобы персами и греками, представлялись довольно неуклюжими. И тем не менее при виде этих вроде как боевых судов, выходящих на гладь озера и выстраивающихся в боевую линию, толпа на том берегу вскочила на ноги и заорала от восторга. Недовольное хлопанье ладоней смолкло.

Поскольку гладиаторы больше не представляли опасности для императора, трибун Бурр увёл свою когорту, а шестая центурия заняла прежние позиции вокруг павильона. Мёртвые тела уже убрали солдаты вспомогательного отряда, а ранеными поспешно занялся императорский лекарь, которому вовсе не хотелось пропускать спектакль, разворачивающийся на глади озера.

Как только флоты выстроились в центре озера в две боевые линии в полумиле друг от друга, центурион Тигеллин обошёл своих людей. Катон с Макроном при его приближении вытянулись по стойке «смирно». Тигеллин остановился и некоторое время внимательно их разглядывал, прежде чем заговорить.

– Вы там быстро сообразили, – тихо сказал он. – Когда скомандовали собраться вместе.

– Нам показалось, что это будет самая лучшая тактика в той ситуации, мой господин, – ответил Макрон.

– Понятно. Такое впечатление, что ты привык командовать. Если не знаешь, то можно подумать, что ты раньше был командиром. Опционом или даже центурионом.

Макрон, не моргнув глазом, ответил:

– Спасибо, господин.

– Это вовсе не комплимент, Калид. Это результат наблюдения. Скажи-ка, как это вы, двое рядовых, сумели быстро сориентироваться и вести себя так, как люди, привыкшие командовать?

Не оставалось ни малейших сомнений: центурион что-то заподозрил.

Макрон спокойно сложил губы куриной гузкой:

– Тут нечему удивляться, господин. Когда человек поучаствует во многих кампаниях, как мы, он быстро соображает, что требуется в данной ситуации. Мы не раз попадали в такое положение, когда наш центурион выбывал из строя, получал по башке, к примеру. И опцион тоже. И тогда кому-то приходилось брать командование на себя. Со мной много раз так бывало, и с Капитоном тоже. Любой ветеран на такое способен, если он и впрямь стоящий солдат.

Тигеллин некоторое время обдумывал его ответ, потом кивнул: