– …и с которым они встречались в автомобильном гараже, – закончил мужчина. – Да, все верно. Прошу прощения за… незавершенный характер этой копии. Большую часть времени я потратил на маскировку от обнаруживающих устройств Десницы. Они бы не пощадили меня, если бы узнали, что я несу ответственность за создание незаконного кластера данных. Но я надеюсь, что эта встреча в гараже, через сто лет после Уотергейта, послужит началом нового… переворота.

– Ладно, будьте Глубокой Глоткой, если вам так нравится, – сказал я. – Но кто вы такой на самом деле? Зачем вы связались с нами и как много вы знаете об этом?

Он глубоко засунул руки в карманы и начал расхаживать взад-вперед.

– Я связался с вами через систему Преисподней, поскольку это был единственный способ установить контакт, не будучи обнаруженным. Я работаю в Пентагоне, в команде обеспечения и программной поддержки Преисподней. Точнее, создаю дублирующие файлы адских ям.

– Значит, это действительно виртуальная реальность, – прошептала Рэчел.

– Да. Это величайшая ложь в человеческой истории, Рэчел. Целиком и полностью компьютеризованная. – Он вытер рот тыльной стороной ладони. – С самого начала Десница сознавала, что ее величайшим оружием является страх. Они видели, как политики двух последних столетий – от Германии 30-х годов до лидеров Конгресса конца прошлого века – пользовались страхом для достижения своих целей. Страхом перед преступностью, страхом перед бедностью, перед новыми идеями. Если игра на этих страхах была столь успешной, то насколько эффективнее вскрыть тысячелетние суеверия и предрассудки и эксплуатировать наиболее глубинные человеческие страхи?

Они потратили многие миллиарды долларов. Армия и ЦРУ уже накопили огромное количество экспериментальных данных по этой теме, а международные корпорации и беспринципные политиканы с готовностью поддержали их. – Глубокая Глотка с горечью рассмеялся. – Они надеялись получить свою долю пирога, но, когда открылись врата Преисподней и страну наводнили демоны, облаченные в кевларовую броню, Солюкс бросил в тюрьмы всех неверующих, прежде чем они успели открыть правду. Это была первая Варфоломеевская ночь нашего времени – первая из многих.

Его рассказ звучал неправдоподобно, но мы были готовы к любым неожиданностям.

– Почему вы выбрали нас? – спросил я.

– Потому что я увидел шанс, заложенный в вас с Рэчел. Я следил за вашей работой с помощью мониторинга данных ОИР. Я знал, что вы, как и множество других невинных людей, были подставлены под удар, но не знал, почему это произошло. Из подпольных сетей я также узнал, что вы были единственными, кому удалось выжить и более того – связаться с Фронтом гражданского сопротивления.

– И теперь вы хотите добраться до них через нас, – заключил я, с трудом подавив приступ раздражения. – Просочиться в организацию и уничтожить её.

– Нет! – энергично возразил он. – Я хочу помочь им, и вам тоже.

– С какой стати? – с сомнением спросила Рэчел. – Зачем восставать против своих хозяев?

– Потому что я вижу, что они творят. Я вижу это каждый день, и моя душа больше не в силах мириться с этим безумием, – Он скрестил руки на груди. – Когда-то я тоже был верующим, да простит меня Господь. Я верил, что меры, принятые императором, были жесткими, но справедливыми и необходимыми. Но теперь… после стольких свидетельств их злодеяний, якобы во имя Господа, я больше не могу заниматься этой работой. Я знаю, что истинное зло воплощено в Солейне Солюксе. Я должен что-то сделать, чтобы остановить этот кошмар, а в одиночку мне не справиться.

– Вы уничтожили одну из адских ям, – напомнила Рэчел.

Он покачал головой:

– Знаю, но не специально. Я хотел лишь связаться с вами, а замыкание было неожиданным побочным эффектом.

– Который доказывает, что система Преисподней тоже уязвима, как бы невероятно это ни звучало, – добавил я.

– На это я и надеюсь. Если ее можно повредить, то, вероятно, можно и полностью уничтожить… Не знаю. Зато знаю, что для такой задачи вам понадобится значительно более одаренный программист, чем я. Я ограничен уровнем моего доступа. Сотрудники программы Преисподней живут и работают в Пентагоне. За моими передвижениями постоянно наблюдают, но я делаю что могу. Чем больше Фронт сможет узнать о… – Он замолчал и невидяще уставился в стену перед собой.

Рэчел шагнула к нему: